Встреча на подсолнуховом поле

Власова Яна Юрьевна

Вскоре ей удалось добраться до расщелины, разинувшей свою зубастую каменную пасть; темнота в ней была точно ощутима физически, и Даша нервно сглотнула, но все же поставила ногу внутрь, пытаясь нащупать крошечные выступы. Спускаться оказалось намного легче, чем она ожидала, скат был пологий, но, тем не менее, в какой-то момент ее руки соскользнули, и девушка кубарем полетела вниз, противно ушибившись локтем и содрав кожу на щеке. Ударившись о камень, она остановилась, но еще несколько минут не могла пошевелиться от сковавшей ее боли.

Когда же дыхание выровнялось, а тело перестало

схватывать дрожью, Даша до крови закусила губу и коснулась обнаженной ладонью стен пещеры. Холод, кусая кожу пробрался внутрь, девушка почти не чувствовала конечности, когда наконец различила нечто похожее на описанные Мирайн наросты мха. Судорожно выдохнув, Даша попробовала соскрести их, но удалось ей это только при помощи стилета, некогда подаренного Лорэнтиу и с которым она не расставалась с того дня. Трясущимися руками Даша вытащила из-за пазухи холщовый мешочек, что ей дала Мирайн, и сложила туда содранный мох, после завязав тесьмы и закрепив его на поясе под тулупом, чтобы не потерять, если снова упадет или провалится под снег.

Выбраться на поверхность оказалось тяжелее, но понимание, что благодаря найденному растению Тин и Вереск смогут выздороветь, придавало девушке сил и распаляло желание как можно скорее вернуться к ним. На поверхности метель уже окончательно улеглась, и облака развеялись, оставшись лишь легкой, почти незаметной рябью. Прижимая к себе драгоценный сверток, Даша поспешила обратно, пока совсем не выбилась из сил. Позволив себе немного отдохнуть, она опустилась на снег, вслушиваясь в звенящую тишину вокруг, тревожимую лишь ее собственным дыханием, от которого шерсть на вороте тулупа покрылась голубым игловатым инеем.

Зимой рассвет пробивается сквозь мглу медленно и трудно; небо темнело от серо-голубого на горизонте до бархатно черного над головой девушки, где еще различалась бледная россыпь тусклых звезд. Сидя на широком выступе, Даша смотрела на переливающиеся золотыми и розовыми огнями от лучей восходящего солнца вершины гор и думала, как правильны давнишние слова Вереска, что каждый миг – чудо. Сейчас, оказавшись в этой тиши совершенно одна, она смогла вдохнуть свободно, почувствовала себя целостной и поверила, что тоже способна идти.

Глава тридцать пятая

Даша вздрогнула и открыла глаза, последние часы прошли для нее размыто и тяжело, она проваливалась в глухую темноту, иногда то выныривая из нее, то ускользая вновь. Обратный путь до пещер прошел спокойно, днем идти было намного проще, что значительно сократило время дороги. Проверив комья мха, Мирайн удовлетворенно кивнула, немного все же поворчав, что в такую пору у них целительные свойства слабее, и объяснила Даше, что нужно делать дальше. Когда густой отвар, больше напоминающий мазь, был готов, женщина на своем теле показала точки, куда ту стоит нанести, пояснив, что это противоядие пить не нужно, оно всасывается прямо через кожу, а в обозначенных ею местах в разы эффективнее.

С тех пор прошло достаточно много времени, но Мирайн говорила, что раньше чем через шесть часов облегчения они не почувствуют, поэтому, открыв глаза, Даша крайне удивилась,

видя, что огонь костра задорно полыхает, а подле него сидит Лорэнтиу, с глухим ворчанием штопая брюки прямо на себе. На секунду мысли девушки укололо, насколько это плохая примета, но тут посол ощутил ее взгляд на себе и поднял голову, непривычно ласково улыбнувшись, что Даша подумала о существовании неких побочных эффектов ящерного мха, однако молодой человек перевел взгляд на Мирайн, и лицо его тут же стало прежним, насмешливо-высокомерным.

– Одни проблемы от тебя, женщина, – махнул он ей иголкой с нитками.

– А я-то тут причем? – насупилась Мирайн.

– А за кем я тут по катакомбам лазил, все колени ободрал? – он оборвал нитку и завязал ее узлом, после убрав иголку и моток обратно в мешок. Вновь посмотрев на Дашу, он задержал взгляд на заклеенной ране на ее щеке, но так ничего и не сказал.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – сипло из-за пересохшего горла спросила Даша.

– Нет, – съязвил юноша, отшвыривая от себя мешок, – паршиво я себя чувствую.

– Яд еще действует? – спокойно поинтересовалась Мирайн.

– Яд, – раздраженно фыркнул посол. – Я был в этих краях не раз и не два, я проходил фактически этой же самой дорогой и при этом ничего не знал об этом гадском кусте. Подобная оплошность простительна для странствующего путника, но никак не для меня. И ладно, будь я один, все равно выжил бы и смог выбраться из завалов, но я допустил такой просчет, неся ответственность за ваши жизни.

– Ох, какой самовлюбленный, – показала ему язык женщина.

– Прекратите, – шикнула Даша, переводя встревоженный взгляд на крепко спящего Вереска; он так и не приходил в себя, и температура до сих пор не спала. Мирайн убеждала девушку, что это нормально, но беспокойство все равно не отпускало ее сердце. – Не нужно так шуметь.

Она дотянулась до бурдюка с водой и сделала несколько глотков, а после подошла к глубоко дышавшему юноше, убрав налипшие светло-песочные пряди челки с его влажного лба. Мирайн и Тин приглушенно вернулись к своему спору, что позволило девушке спокойно прополоскать и поменять мокрое полотенце, которым она сначала обтерла лицо и шею друга, а потом, вновь окунув в котелок с растопленным снегом и выжав лишнюю воду, положила то на его лоб. Понаблюдав несколько секунд за чуть нахмуренным выражением бледного лица Вереска, она вздохнула и, придвинув к себе свою тряпичную сумку, извлекла из нее книгу, что когда-то бросила в дикую кошку для спасения Мирайн и которую нашла в первый же день поисков пропавшего тогда же Аша.

Между запачканными страницами, с местами потекшими чернилами, оставившими на бумаге волнистые разводы, хранился небольшой, умещающийся на ладони цветок подсолнуха, перед отъездом во дворец подаренный ей Вереском. Приятные воспоминания. Даша улыбнулась, глядя на него, но тут взгляд упал на обнаженное запястье, и кровь отлила от ее лица: браслета не было. Быстро сунув книгу обратно в мешок, девушка подскочила, растерянно озираясь в глупой надежде, что тот мог спасть здесь, в пещере, но ничего не увидела. Однако Тин заметил ее нервные движения и, бросил на нее изучающий взгляд: