Шрифт:
1
Хороший волшебник должен всегда стремиться к высоким целям, и ничто не должно отвлекать его от этих возвышенных помыслов, кроме, пожалуй, еды, а ведь ему должно быть приятно откладывать немного на то время, когда он выйдет на покой.
Болыне не мог заставлять себя собирать хворост. Мой мир рухнул. Она не пришла.
Слишком
Но ведь я даже не знаю, как ее зовут! Знаю лишь, что я, ученик волшебника, интересен ей. Однажды она сказала, что волшебники лучше других исполняют свои роли в этом захолустье, и еще она сказала, что всегда любила театр. А потом рассмеялась, мы поцеловались и…
За спиной у меня поднялся холодный ветер. Приближалась зима.
Я собрал сучья и ветки, какие оказались поблизости, и зашагал обратно к дому моего учителя.
Еще издали я услышал, как кто-то чихнул. Мой учитель Эбенезум, вне сомнения, - один из величайших волшебников в мире. И был таковым до того несчастного происшествия, когда вмешался дьявол из седьмого ада. Моему учителю удалось прогнать это отвратительное существо, самое могущественное из всех, которых он дотоле встречал, однако успех дорого обошелся ему. Начиная с этого момента, стоило только Эбенезуму приблизиться к чему-нибудь сверхъестественному, как его тотчас охватывал приступ продолжительного чиханья. Этот недуг некоторым образом расстроил карьеру Эбенезума как мага, но мой учитель не из тех, кто легко сдается. В эту самую минуту он, должно быть, предпринимает очередную попытку почитать какую-нибудь книгу заклинаний. Отсюда и чих. Откуда же еще?
Если только нет ничего сверхъестественного в воздухе.
Наверное, помимо моего настроения была и еще какая-то причина, в силу которой все вокруг было так темно, и была другая причина, из-за которой мы не встретились, как собирались. Справа от меня зашевелились кусты. Что-то очень большое пролетело мимо, закрыв на секунду солнце.
Я вошел в дом с охапкой хвороста в руках. Волшебник чихнул. Потом еще раз чихнул и еще раз. Мой учитель стоял в комнате. Одна из его книг заклинаний лежала перед ним на столе. Я поспешил ему на помощь, второпях позабыв о хворосте, который, когда я потянулся к книге, рассыпался по столу. Несколько веток упали на одежду чихавшего Эбенезума.
Я закрыл книгу и с тревогой посмотрел на мага. К моему удивлению, Эбенезум высморкался в свой расшитый золотом темно-синий рукав и заговорил со мною спокойнейшим тоном.
– Спасибо, ученик.
Он бережно поднял с колена веточку и положил ее на стол.
– Не мог бы ты определить ее в более подходящее место?
Волшебник тяжело вздохнул.
– Боюсь, мой недуг хуже, нежели я думал. Возможно, мне даже придется призвать кого-то на помощь со стороны.
Я торопливо убирал щепки.
– Со стороны?
– осторожно спросил я.
– Надо поискать другого мага, такого же великого, как я, - продолжал Эбенезум, подчеркивая каждое слово.
– Хотя для этого нам, возможно, придется отправиться куда-нибудь
– В Вушту?
– переспросил я.
– С его садами наслаждений и запретными дворцами? В город неведомых грехов, которые преследуют человека всю жизнь? В эту самую Вушту?
И я тотчас почувствовал, как тяжесть свалилась с моих плеч. Я поспешил сбросить дрова возле огня.
– В эту самую, - кивнул Эбенезум.
– Но есть проблема. У нас нет средств для путешествия и нет видов на то, чтобы раздобыть их.
Словно откликнувшись на наше затруднительное положение, порыв ветра уперся в наш дом, дверь распахнулась, и внутрь полетели грязь и листья, и вслед за тем, пошатываясь, вошел какой-то человек в лохмотьях. Все лицо его было в грязи. Он захлопнул за собою дверь.
– Бегите! Бегите!
– дрожащим голосом проговорил пришелец.
– Драконы! Драконы!
И тут глаза его закрылись и он рухнул на пол.
– Ну вот, теперь все ясно, - сказал Эбенезум, поглаживая свою длинную седую бороду.
– Моя долгая карьера в качестве мага, Вунтвор, помогла мне это понять. Если долго ждать, то что-то все-таки обязательно случится.
2
Страшным существам из ада нужно всегда смотреть прямо в лицо, если только не возникает возможность смотреть на них как-то иначе, скажем, из кустов, где можно находиться в совершенной безопасности.
Мы предложили пришельцу вымыть лицо и выпить вина, после чего он пришел в себя.
– Бегите!
– едва успев перевести дух, выдохнул он.
Он быстро огляделся. Его бледно-голубые глаза безумно забегали от моего учителя ко мне, от пола к потолку. По возрасту он был близок к моему учителю, но на этом сходство заканчивалось. Если у моего учителя была копна красивых седых волос, то пришелец был лысеющим, волосы у него были жидкие и бесцветные. Если у волшебника было лицо уверенного в себе человека, который одним движением брови мог выразить безмятежное спокойствие или неземной силы гнев, на лице нежданного гостя нельзя было что-либо прочитать; маленький нос и узкий подбородок, лоб со множеством морщин и эти бегающие голубые глаза на темном, забрызганном грязью лице.
– Успокойтесь, успокойтесь, добрый человек, - отвечал Эбенезум ровным голосом, к которому частенько прибегал в тех случаях, когда стремился расположить на свою сторону юных дам и сборщиков налогов.
– К чему такая спешка? Вы что-то говорили о драконах?
– Да-да, о драконах.
– Человек, кажется, нетвердо стоял на ногах.
– По крайней мере, об одном драконе. Он захватил главную башню замка Гэрниша.
– Башню замка Гэрниша?
– спросил я.
– Да ты видел ее, - пробормотал Эбенезум, не спуская своих холодных серых глаз с нашего гостя.
– Это небольшой замок на дальнем холме в глубине леса.
– Эбенезум фыркнул в бороду. Впрочем, замок ли? Скорее, это каменная хижина, однако там живет наш сосед, герцог Гэрниш. Герцогство, очень небольшое. Да и сам он не бог весть какой герцог, если уж на то пошло.