Встреча с хичи. Анналы хичи
Шрифт:
– Я понимаю, как действует двуокись углерода, – скрипнул Капитан. – Я также знаю все о хлорфлуорокарбонах. Действительно, эти составляющие, будучи помещенными в атмосферу, могут находиться в ней сотни лет. Я согласен, что в некоторых случаях это на несколько градусов поднимет среднюю температуру планеты.
– Ну, на этих планетах нам и нужно только несколько градусов, – рассудительно сказал Оди. – А еще Венера. Она слишком жаркая. Но вскоре мы, вероятно, рассеем в ее верхней атмосфере отражающие частицы. Это сократит излучение и сделает Венеру пригодной для обитания. То
Капитан начинал нервничать.
– Но мы все это уже сделали в ядре, – убеждал он. – Знаешь ли ты, сколько у нас там пригодных к обитанию планет? Более восьмисот пятидесяти, и на большинстве нет даже исследовательских отрядов. Как видишь, мы планировали долгое пребывание.
– Да, – безучастно сказал Оди, – вижу.
Капитан еле слышно засвистел в изумлении. Он чувствовал что-то непонятное в тоне Оди, но не мог определить, что это. Снова фыркнул и продолжал:
– Вы можете присоединиться к нам! Некоторые планеты лучше других, конечно, и я уверен, что вам предоставят самые хорошие. Все человечество поместится на одну из них. Если понадобится, на две или три, – поправился он, подумав.
– И что там делать? – спросил Оди.
Капитан замигал.
– Как что? Ждать, конечно, – ответил он. – Вероятно, там мы в безопасности, Оди Уолтерс. Особенно если немедленно прекратим все передачи и начнем перемещать людей и энергоиспользующее оборудование в ядро как можно быстрее.
– Энергоиспользующее оборудование?
– Которое излучает энергию. Оно способно выдать наше присутствие, – объяснил Капитан.
– Ага, – сказал Оди, заметив промах. – Но вы ведь сами поставили автоматические сенсоры, – указал он. – Почему Враг не сделал то же самое?
– Может, и сделал, – мрачно ответил Капитан. – Я не сказал, что мы обязательно будем в безопасности. Я сказал только, что это возможно. И если Убийцы нас не заметят, мы сможем оставаться в ядре миллионы и миллиарды лет, если понадобится, и ждать.
– Но чего ждать, Капитан?
– Как чего? Ждать, пока не возникнет новая раса, которая сможет бросить Врагу вызов!
Оди внимательно и с удивлением разглядывал хичи. Совершенно очевидно, что между ними не только языковые трудности.
– Такая раса уже возникла, – мягко сказал он. – Мы.
Некоторое время Оди беспокоился, что обидел Капитана. Ведь он, в конце концов, весь народ хичи обвинил в трусости. Но Оди не знал, что Капитан воспринял это как комплимент.
Больше всего, представляя себе путешествие Оди, я завидую ему в той части, когда происходило проникновение в саму черную дыру. Оди оно не понравилось. Да и никому не понравилось бы: слишком страшно.
Когда корабль приблизился к сверкающей, кипящей, яростно излучающей печи, в которую втягивались газы – это первое приближение к убежищу хичи, – Капитан приказал всем привязаться ремнями к гамакам. Белый Шум пустила энергию в спираль, которую
Капитан к этому времени научился понимать человеческий язык телодвижений, как Оди – жесты хичи, и не упустил бледность Оди.
– Ты, кажется, испугался, – заметил он.
По понятиям хичи, это нельзя считать невежливым замечанием. Оди не обиделся.
– Да, – ответил он, глядя на поражающую взгляд поверхность потока всасываемых газов. – Я ужасно, ужасно боюсь входить в черную дыру.
– Это интересно, – задумчиво заметил Капитан. – Мы проделывали это много раз, и никакой опасности для корабля нет. Скажи мне, чего ты боишься больше: проникновения или Врага?
Оди задумался. Эти два типа страха совсем не одинаковы.
– Вероятно, Врага, – медленно сказал он.
Мышцы щек Капитана одобрительно дернулись.
– Это разумно, – согласился он. – Это мудро. А теперь мы входим.
Бриллиантовый штопор взорвался потоками звезд; тысячи их обрушились на Оди и на всех остальных на борту, но экипаж не сгорел. Вообще ничего не произошло. Корабль словно погрузился в звезды и благополучно вышел по ту сторону. Толчки бросали Оди на ремни безопасности; защитный кокон построен с расчетом массы хичи, а не гораздо более массивного человеческого тела, и потому угрожающе поскрипывал.
Процесс продолжался долго. Оди не в состоянии был оценить его продолжительность. По крайней мере, много минут; может, час или даже больше. И толчки не становились слабее. Оди слышал реплики хичи, приказы и смутно удивлялся, как они еще в состоянии действовать, когда все внутренности спутались… и гадал, есть ли у хичи внутренности… и думал, что ему предстоит умереть…
И вдруг, без всякого предупреждения, все кончилось.
Хичи начали отстегивать ремни. Капитан с любопытством взглянул на Оди и сказал:
– Хочешь взглянуть на наше ядро? – Он махнул костлявой рукой в сторону экрана… ядро было на нем.
Экран был залит ослепительно-ярким светом.
Ядро хичи плотно упаковано солнцами – их больше, чем в радиусе тысячи световых лет от Земли, и все они втиснуты в пространство диаметром всего в двадцать световых лет. Здесь есть золотые звезды и тускло-алые, есть ослепительно-белые. Вся радуга звезд диаграммы Герцшпрунга – Рассела освещает по ночам небо планет в ядре. Там слово «ночь» превращается в экзотическую абстракцию, потому что в ядре нет мест, где становилось бы темно.
Хотел бы я увидеть это.
Я мало чему завидую, но, услышав, что повидал Оди Уолтерс, я ему позавидовал. Плотное нагромождение звезд, плотнее, чем в любом скоплении. Ну, оно должно быть очень плотным, верно? Иначе любое шаровое скопление превращалось бы в черную дыру. И созвездия, подобные рождественской елке! Я имею в виду цвета. Даже с Земли звезды имеют разный цвет, все это знают, но вряд ли кто-нибудь видел эти естественные цвета. Звезды так далеки и так слабы, что цвета теряются, и по большей части мы видим размытые белые пятнышки. Но в ядре…