Встреча с пасквилянтом
Шрифт:
ВФ. Возможно, небезосновательно...
СШ. Я не спорю с этим. Более того, я прошу понимать меня правильно. В моих рассуждениях о пасквиле нет какого-либо негативного контекста. Я просто принимаю это как должное, как данность.
ВФ. Пасквиль художественный...
СШ. Художественный, конечно. Это - литературный жанр. Продолжим дальше. Михаил Юрьевич Лермонтов:
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы - мундиры голубые,
И ты - им преданный народ.
Пожалуйста.
ВФ. Нет.
СШ. Ну, не важно, я сам скажу. Эпиграф такой: "Неча на зеркало пенять, коль рожа крива!"
ВФ. Да. (смеётся)
СШ. Простите! У кого, собственно, крива рожа? Давайте задумаемся. Не у Николая ли Васильевича Гоголя, который был чрезвычайно скверным чиновником, нерадивым чиновником? Он написал пасквиль на чиновничество, но посмотрел бы на себя. Неча на зеркало действительно пенять!
ВФ. Ну, он сам страдал этим, рефлексией, и доля мазохизма там была...
СШ. Я понимаю, что вы можете возразить. Что у Гоголя были в сознании идеи о своём особенном предназначении, поэтому что ему какое-то там чиновничество! Всё понимаю, прекрасно! Но давайте вспомним ещё одну историю, когда матушка прислала Николеньке денежную сумму для передачи опекунскому совету, а Николенька эти деньги, извините, выражаясь современно, прибрал к рукам и очнулся только в германском городе Любеке. Вот такая была ещё история.
ВФ. Я в записях Гоголя видел смету, на что тратятся присланные матушкой деньги. Она ведь очень долго его кормила в Петербурге, и он жалуется, что бедно живёт, и тем не менее в последней статье (расходов) была запись "человек", слуга...
СШ. Понятно, что денег, которые присылаются, никогда не хватает. Но здесь были деньги, присланные целевых назначением для передачи опекунскому совету, и эти деньги по назначению не дошли. То есть была такая некрасивая история. Она имела определённые последствия, но не суть важно. Вот! Дальше больше! Тот же самый Николай Васильевич Гоголь написал пасквиль на чиновничество, извините, по фейсу не схлопотал, никто на дуэль его не вызвал. Ему это понравилось, некоторую даже славу обрёл. И тогда он, сидючи в Италии, написал пасквиль на российское помещичество - поэму "Мёртвые души". Мы это прекрасно с вами помним. И давайте зададимся вопросом, а что, разве все помещики таковы, каковы они у Гоголя? Разве все они Коробочки, все они Маниловы, Плюшкины, Ноздрёвы, разве они таковы? Простите, никогда с вами не соглашусь! Они не таковы! Вы знаете, например, как Василий Васильевич Розанов, сам великий пасквилянт, обозначил творчество Гоголя? Он сказал: "Гениальная и преступная клевета!" А в конце жизни тот же самый Василий Васильевич Розанов написал: "Ты победил, ужасный хохол!" А почему, собственно, "ужасный хохол" победил? А не потому ли, что Николай Васильевич Гоголь перепасквилил великого пасквилянта Василия Васильевича Розанова?
ВФ. Самое интересное, что в этой клевете кроме клеветы есть ведь изрядная доля правды. Это какая-то особая клевета!
СШ. Возможно. Вспомните определение пасквиля! Карикатурные искажения. То есть там сплошные карикатуры. Отсюда - типичный пасквиль!
ВФ. Преувеличения.
СШ. Более того, когда тот же самый Николай Васильевич
ВФ. Да, серьёзный у нас сегодня получается разговор! Он, с одной стороны, эстетический, с другой стороны, психологический, что меня очень интересует...
СШ. И литературоцентрический...
ВФ. ... как с такими взглядами, с таким мироощущением и с эстетикой такой можно жить в жизни. Это не так просто.
СШ. Ну, я думаю, мы это тоже обсудим...
ВФ. Он в то же время и политический. То есть это какая-то такая мощная проблема. Проблема парадокса художественного творчества.
СШ. Безусловно. Но я хотел бы немножко ещё, фактически заканчивая этот ряд... понятно, что если копнуть девятнадцатый век... да практически все пасквилянты! Возьмите "Обломов" Гончарова - пасквиль на русского человека...
ВФ. Вообще русская литература девятнадцатого века страдала изрядной долей самобичевания, самокопания...
СШ. Они как будто состязались! Тут же не само-... Они же других бичевали. Они как будто состязались в том, чтоб как можно больнее кого-то оскорбить, унизить.
ВФ. Не очень согласен. Потому что они ведь всё писали из себя. Вообще любой талантливый автор пишет всё из себя и про себя, и для себя.
СШ. Да. "Госпожа Бовари - это я".
ВФ. Это самоизъявление, конечно.
СШ. Возможно. "Обломов" - пасквиль на русского человека, на русский характер. Поехали дальше. "Отцы и дети" Тургенева - пасквиль на молодёжное демократическое движение. Лесков, романы "На ножах" и "Некуда"... то же самое - типичные пасквили! Разве все демократы, вся молодёжь были таким уродами, недоумками и клоунами? Нет, никогда не соглашусь это не так! Дальше. Великий писатель Фёдор Михайлович Достоевский. Роман "Бесы" - типичный пасквиль на молодёжное, на демократическое движение.
ВФ. Не только "Бесы".
СШ. А Василий Васильевич Розанов знаете, что про Достоевского написал? Он написал: "Достоевский, как пьяная нервная баба, вцепился в сволочь на Руси и стал пророком её". Ну, вот так: Достоевский - пророк русской сволочи...
ВФ. Стас, ты так об этом говоришь, как будто сам не пасквилянт. И в то же самое время ты позиционируешь себя как пасквилянта. Значит, пасквилянт - он пасквилянт в отношении всего и в отношении себя и своих собратьев... Слушайте, это какое-то тотальное...
СШ. Да, тотальное отрицание, тотальный негативизм...
ВФ. Но с секретом каким-то...
СШ. Возможно. Ну, может быть, раскроем секрет, может, не раскроем - это как получится. Вот, величайший пасквилянт, конечно же, Салтыков-Щедрин! Любое его сочинение - это типичный-типичный пасквиль! Тот же самый Василий Васильевич Розанов, которого я сегодня несколько раз уже упоминал, про Салтыкова-Щедрина написал: "Как матёрой волк, он наелся русской крови и сытый отвалился в могилу". Круг замкнулся. Это девятнадцатый век. Понятно, там были ещё, конечно, персонажи, чрезвычайно любопытные. Двадцатый век тоже...