Встречи во мраке (Сборник)

Куин Эллери

Окружной прокурор громко кашлянул.

— А когда миссис Доорн сообщила вам это, она сказала, что ее адвокат составляет новое завещание?

— Да.

Инспектор Квин похлопал ученого по колену.

— А вы не знаете, было ли это новое завещание составлено и подписано?

Кнайзель пожал плечами.

— Не знаю. Искренне надеюсь, что нет. Если первое завещание останется в силе, то это упростит дело.

— И вы не пытались узнать, подписано ли второе завещание? — мягко осведомился Эллери.

Кнайзель погладил бородку.

— Я никогда не впутываю

в свою работу подобные прозаические соображения. К тому же я столько же философ, сколько металлург. Что будет, то будет.

Эллери внезапно вскочил на ноги.

— Вы просто великолепны, доктор! — Он пригладил волосы и устремил взгляд на Кнайзеля,

— Благодарю вас, мистер Квин.

— И все же я чувствую, что вы не такой бесчувственный фаталист, каким хотите казаться! Например,— Эллери склонился над маленьким человеком, фамильярно положив руку на спинку его кресла.— Я убежден, что если в данный момент приставить кардиометр к вашему телу, то он зарегистрирует ускорение пульса при следующем заявлении: Эбигейл Доорн убили прежде, чем она подписала второе завещание...

— Напротив, мистер Квин,— белые зубы ярко блеснули на его смуглом лице.— Я вовсе не удивлен, так как ваш метод и мотив вполне очевидны. Должен заметить, что подобный намек недостоин вашего интеллекта... Это все, сэр?

Эллери резко выпрямился.

— Нет. Вам известно, что доктор Дженни получает большое личное наследство от миссис Доорн?

— Известно.

— Тогда можете идти.

Кнайзель поднялся и с грацией поклонился Эллери, Обернувшись, он поклонился инспектору, окружному прокурору, Кронину и Вели и с невозмутимым видом вышел из приемной.

Простонав, Эллери плюхнулся в кресло.

— Да, на сей раз,—вздохнул он,—Эллери Квин встретил достойного противника.

— Вздор! — Взяв очередную понюшку табаку, инспектор чихнул и подпрыгнул на стуле.— Это не человек, а ходячая пробирка!

— Странный тип,— буркнул Сэмпсон.

Пит Харпер развалился в кресле в дальнем углу комнаты, надвинув шляпу на глаза. В течение допроса доктора Кнайзеля он не произнес ни звука и не отрывал взгляда от лица ученого.

Теперь журналист поднялся и зашагал по комнате. Эллери и он молча посмотрели друг на друга.

— Ну, старина,—наконец заговорил Харпер,—если вы не возражаете против путаных метафор, то вы ухватились за кончик айсберга в человеческом облике.

— Я склонен согласиться с вами, Пит.— Эллери вяло улыбнулся и вытянул ноги.— Очевидно, вы не истолковываете в благоприятную сторону тот научный факт, что многие айсберги на девять десятых погружены в воду?..

 Глава 13

Разговор с администратором

Уцепившись огромной ручищей за дверной косяк, сержант Вели, выглянув в коридор, беседовал с кем-то из своих подчиненных.

Эллери Квин неподвижно сидел в кресле с мрачным выражением лица, погруженный в горькие и бесплодные размышления. Инспектор Квин, окружной прокурор и Тимоти Крбнин энергично обсуждали запутанные детали

дела.

Только Пит Харпер, лениво закинувший ноги за перекладину кресла, казался полностью довольным самим собой и окружающей действительностью.

Но вскоре эту праздную атмосферу нарушило шумное вторжение полицейских фотографов и экспертов по отпечаткам пальцев.

Сэмпсон и Кронин подняли пальто и шляпы с кресел, на которые они их небрежно бросили, и отошли в сторону.

Главный фотограф пробормотал какие-то неясные извинения, и все сотрудники без лишних слов приступили к работе, заполнив собой сразу приемную, операционный зал и анестезионную.

Одни столпились вокруг операционного стола, другие, воспользовавшись лифтом в приемной, спустились в подвал, чтобы сфотографировать покойную и следы насильственной смерти.. Бело-голубые вспышки мелькали на всем этаже. Острый запах магниевого порошка смешивался с резким ароматом медикаментов, создавая невообразимое зловоние.

Эллери, прикованный своими мыслями к креслу, словно Прометей к Кавказским горам, едва замечал окружающие его звуки и запахи.

Инспектор послал полицейского с каким-то поручением, и тот почти сразу же вернулся вместе с моложавым рыжеватым человеком с серьезным выражением лица.

— Это он, шеф.

— Вы Джеймс Пэрадайс, управляющий госпиталем?— осведомился инспектор.

Человек в белом кивнул, проглотив слюну. Влажные светлые глаза придавали ему печальный и в то же время мечтательный вид. Кончик носа у него был неестествен но выпуклым, ноздри большие и какие-то угловатые. По бокам торчали большие красные уши, ярко, пламенеющие на фоне смертельно бледного лица.

В целом вновь пришедший производил впечатление человека слишком простодушного и испуганного, чтобы быть лицемерным и лживым.

— М-м-моя жена,— заикаясь, начал он.

— А? Что такое? — проворчал инспектор.

Управляющий изобразил подобие улыбки.

— Моя жена Шарлотта,— продолжал он,— всегда и все предвидит. Утром она говорила мне, что ночью какой-то внутренний голос предупредил ее: «Сегодня должна случиться беда!» Разве это не забавно? Мы...

— Весьма забавно,— раздраженно прервал инспектор.— Послушайте, Пэрадайс, вы очень помогли нам сегодня утром, и вы вовсе не такой болван, каким кажетесь на первый взгляд. Мы очень заняты, и я хотел бы быстро получить у вас ответы на интересующие меня вопросы. Ваш кабинет находится прямо напротив восточного коридора?

— Да, сэр.

— Вы были у себя в кабинете все утро?

— Да, сэр. У меня было занятое утро. Я не отходил от письменного стола, пока не прибежал доктор Минчен и...

— Знаю. Насколько я понял, ваши стул и стол стоят боком к двери кабинета. Была ли дверь когда-нибудь открыта в течение утра?

— Ну... полуоткрыта.

— Могли вы видеть... видели ли вы через полуоткрытую дверь телефонную будку?

— Нет, сэр.

— Скверно,— пробормотал инспектор, с раздражением закусив ус.— Тогда скажите, какой-нибудь врач промелькнул в вашем поле зрения между 10.30 и 10.45?