Встретимся в раю
Шрифт:
Подъем воды в Мировом океане вызвал затопление множества прибрежных поселений, перестали существовать целые острова и архипелаги, особенно в приэкваториальных широтах, где приливная волна была особенно высока.
Больше всего человечество донимали непредсказуемые колебания климата. Когда над Скандинавией бушевала летняя гроза — в Сахаре кружилась метель. На Северном Кавказе лопался от мороза созревающий виноград, а где-нибудь под Воронежем в конце ноября начинали выходить в трубку озимые… И все же парниковый эффект, вызванный шубой пепла в атмосфере Земли, проявлялся достаточно циклично, постепенно затухая. Сильные оттепели зимой
Резкое потепление климата расстроило планы «Электронной игрушки». Дороги к полигону, где испытывалась продукция фирмы, развезло. Тяжелые тягачи и самоходные установки вязли на лесных проселках. Но именно в это время Александру Александровичу Сальникову, номинальному главе фирмы, и Валерию Самойловичу Клейменову, генеральному конструктору производства, загорелось, как говорится, провести испытания нового изделия, хотя сначала их рассчитывали развернуть не раньше марта.
На исходе ночи от ворот завода в Подлипках отошел небольшой автопоезд. Головным катил армейский вездеход, в котором ехали Клейменов, ведущий инженер Зотов и взвод охраны. После с небольшим интервалом двигались три длинных фургона со стандартными надписями: «Мин. удобрения. АО „Воскресенск“». Замыкал колонну тягач с пульманом, везшим испытателей и еще десяток охранников.
Через два часа Зотов доложил по радиотелефону лично Александру Александровичу, то бишь Коту, что прошли Тверь.
— Клейменов что делает? — одышливо спросил Кот. — Спит? Ладно… Видишь, Зотыч, и без вертолетов хорошо обошлись. Ну, брякни из Торжка, как там сложится.
Зотов из Торжка «брякнул», а потом — из Кувшинова. До поворота на полигон они проехали еще около сорока километров — самую тяжелую часть пути. Наспех бетонированная, вся в рытвинах и гнилых лужах, дорога заканчивалась в мертвой деревушке Купишихе. Здесь вездеход и остановился. Зотов вызвал полигон и предупредил дежурного, что поезд прибудет с минуты на минуту.
Дожидаясь фургонов, которые отстали на разбитой бетонке, конструкторы вышли из машины размяться. Тихо и чисто было вокруг. Только что взошло солнце, и колея вездехода блестела от скапливающейся воды, словно по короткой сквозной улице просыпали две дорожки стекла. Молчали избы в разросшихся одичавших садах, молчало небо, лишь один звук нарушал тишину — тоненько поскрипывал колодезный журавль, и на этот тонкий запредельный скрип немедленно пошли Зотов с Клейменовым. Они остановились у трухлявого, сложенного из побелевших осиновых плашек колодца, Клейменов поймал истлевшую до рыжих струпьев железную цепь.
— Как пусто и печально, — огляделся он. — А все равно хорошо… Выгонят — сюда жить приеду.
— Волки заедят, — усмехнулся Зотов.
— Ничего… С ними-то я быстрее найду общий язык, чем с некоторыми нашими… общими знакомыми.
Поскольку Клейменов опекал СГБ, с Зотовым они виделись часто и успели коротко сойтись. Да и коттеджи у них в Митино стояли рядом. Клейменов чем-то напоминал Зотову старого приятеля, Лимона, — такой же нескладный,
Показались фургоны. Зотов с Клейменовым смотрели, как сползают с бетонки на гравийный проселок тяжелые машины. Все три прошли хорошо. К конструкторам подбежал Рудик, шофер Зотова, доложил:
— На выезде из Высокого у машины испытателей неполадки в электропроводке. Обещают исправить не раньше чем через полчаса.
— Эх, в гроба и в надгробные рыдания! — С Клейменова мигом слетело лирическое настроение. — На неисправной технике… Вернемся — распущу главного механика!
Зотов и Клейменов были одеты так же, как остальные участники испытаний — в десантных теплых комбинезонах и кепках с наушниками. Только над кармашками слева у них светили отражающие красные треугольники — знак высшей касты технарей. Да оружия, в отличие от охраны, они не носили.
— Поехали, — сказал Клейменов. — Не будем дожидаться.
Фургоны уже благополучно скатились с откоса и теперь шли через полузатопленную пойму речки Волошин. Ее в сухое лето можно было переплюнуть, а сейчас невысокая вода скрыла луговину, и отдельные высокие кочки торчали, словно островки. Дорога в некоторых местах уходила под воду, машины проваливались по самые ступицы. Водитель головного фургона выпрыгивал из машины и брел, раздвигая тихую синюю воду, до очередного подъема — проверял дорогу.
За поймой, подсвеченной маленьким зимним солнцем, начиналось редколесье из кривых берез и немощных, пожелтевших елок. Именно здесь, между верховьями Волошин и соседней речки Большой Коши, располагался полигон «Электронных игрушек». Еще несколько лет назад местные жители ходили на болота в междуречье по клюкву, но теперь гусеницы тягачей и пневмоподушки вездеходов изодрали и намертво вдавили в развороченную почву все ягодники.
Клейменов оставил у поворота на гравийку охранника с рацией — для связи и ориентирования отставшей машины. Затем вездеход с конструкторами пустился в плавание через пойму. На увале, за редколесьем, неподалеку от давно заброшенной узкоколейки, по которой вывозили торф, стояли вагончики испытателей, передвижная электростанция, штабной блок из пенобетонных плит, тренога с тарелкой космической связи и бытовка с баней и столовой.
— Господин генеральный конструктор, — обернулся с переднего сиденья Рудик, — что-то штаб молчит. Вызов проходит хорошо, а никто не отвечает.
— Разбаловались без хозяина, — вздохнул Клейменов, — раздухарились. Либо спят, либо по бабам…
— Какие бабы! — засмеялся Зотов. — Тут в соседних деревнях, Валерий Самойлович, одни древние старушки остались.
Охранники тоже похихикали. Вездеход приближался к штабному блоку. Возле него выстроились в линию фургоны с изделиями. Зотов рассеянно глянул на машины и удивился:
— Что за черт? Почему их четыре? Мы как с тобой считали, Валерий Самойлович?
— Точно, четыре! — пригляделся Клейменов.
Водитель вездехода решил объехать автопоезд по луговине, и в тот момент, когда он свернул с разбитой дороги на целину, перед радиатором вырос черный дымный куст. Посыпались стекла, вездеход тряхнуло, и он начал заваливаться на пробитые скаты.
— Ни хрена себе! — пробормотал Клейменов. — Что тут затевается?
Вездеход заносило боком, и водитель, оскалив зубы, завертел баранку, чтобы не перевернуться. Второй горячий дымный куст вырос совсем рядом, и водитель уронил на руки залитое кровью лицо.