Вся ночь впереди
Шрифт:
И почему он не выбросил ее раньше? Чего ждал? Непонятно…
Глава 18
У Молли забарахлил мотор. Воспользовавшись этим как предлогом, она заехала к Марку. И… засиделась дотемна.
Они заболтались, и Молли потеряла чувство времени. Так что ее машину Марк так и не осмотрел.
– Мне пора ехать, – сказала Молли, взглянув на висевшие на кухне часы. Взяв сумочку, она направилась к двери.
Марк шел за ней как привязанный.
– Не уезжай, – тихо попросил
Молли взялась за ручку двери.
– Мне надо ехать. Надо, понимаешь?
Марк нежно коснулся ее запястья, указав на темное пятно с внутренней стороны.
– Откуда это у тебя?
Синяк! Молли раньше его не замечала и знать не знала, откуда он взялся.
– Представления не имею. Кожа у меня очень нежная, так что синяки появляются от малейшего удара или щипка.
– А этот откуда? – спросил Марк, ткнув пальцем в место повыше локтя.
– Не знаю.
– Это Остин, да?
– Говорю же тебе – не знаю.
Марк поднял голову и, прищурившись, внимательно на нее посмотрел.
– Даже если он и сжал мне руку чуть сильней, чем следовало, то сделал это не нарочно, – сказала Молли.
– Только не надо его выгораживать, Молли.
– Если хочешь знать, Остин в жизни руки на меня не поднял. Так что если ты думаешь, что он меня ударил, то ошибаешься. – Интересно, кого она старалась в этом убедить – себя или Марка?
– Ты уверена? – Марк продолжал сверлить ее взглядом. – Запомни, ты ничего ему не должна и ответственности за него не несешь.
– Да знаю я…
– Между прочим, он тебе грубит, – напомнил ей Марк. – А его грубости ты слушать не обязана.
Марк был прав. Но он упустил из виду, что в последнее время они с Остином неплохо ладили.
– Не возвращайся к нему, – наконец решился Марк.
«Да, обстоятельства у меня изменились, – подумала Молли, – но и Марк тоже изменился. И сильно».
– Я знаю, мне не следует тебе об этом говорить. Во всяком случае, сейчас, – начал Марк.
Что, интересно знать, он имеет в виду?
– С другой стороны, – продолжал Марк, – меня не оставляет ощущение, что мне так и не удастся выбрать для этого подходящее время. Ты можешь внезапно исчезнуть, и на вопрос: «Где Молли?» – твой брат скажет, что ты собрала вещички и снова подалась на юг.
– Я не уеду, не поставив тебя в известность, – пообещала Молли.
– Один раз ты уже уехала, забыв мне об этом сказать, – напомнил ей Марк.
Марк впервые обрушился на нее с упреками. Между тем, когда она уезжала, мысль о том, что кто-нибудь, кроме Остина, заметит ее отсутствие, как-то не приходила ей в голову. Она даже Эми позвонила только после того, как прилетела во Флориду.
Марк продолжал смотреть на нее в упор. Он словно пытался напомнить ей о поцелуе, который соединил их уста и о котором Молли все время старалась забыть.
– Впрочем, ты никогда не думала обо мне так, как думал о тебе я, – возразил Марк.
Неожиданно
– А как, интересно знать, ты обо мне думаешь? – спросила она.
Он нежно дотронулся до ее щеки, провел пальцем по подбородку.
– Когда я вижу тебя, то думаю о множестве разных вещей…
Молли уже жалела, что согласилась поддерживать этот разговор.
– Нет, правда, ты хочешь знать, что я думаю о тебе в эту минуту?
«Нет, не хочу, – подумала Молли. – Вдруг он скажет, что любит меня? Что, спрашивается, мне тогда делать?»
Он, должно быть, заметил, как болезненно скривилось ее лицо, поскольку сразу же сбавил обороты.
– Ты – женщина, к которой я очень, очень неравнодушен.
«Почему, – с тоской спрашивала себя Молли, – ну почему я вовремя не догадалась, что намечается серьезное объяснение?»
Марк отвел волосы с ее лица, едва слышно повторяя ее имя. Голос у него был такой печальный, что у Молли защипало в глазах.
«Милый, дорогой Марк, не надо мне от тебя этого. Ну как ты не понимаешь? Мне нужна твоя дружба, а не твои нежности».
Между тем ласки Марка становились все более страстными и настойчивыми, так что принять их за проявление дружбы можно было только при полном отсутствии воображения.
– Я боюсь… – прошептала Молли.
– Не бойся. Это же я, Марк.
– Потому я и боюсь. Ты же мой друг. И мне бы не хотелось тебя потерять, – сказала она. Ее не оставляла мысль, что она слишком долго тянула с разъяснением своей позиции и опоздала: Марк не на шутку в нее влюбился.
Выскользнув из его рук, что, впрочем, сделать было нетрудно, поскольку он даже не пытался ее удерживать, она твердо сказала:
– Мне надо ехать.
Марк пригасил в глазах пыл страсти и снова сделался старым, добрым Марком – самым близким ее другом.
– Я так и знал, что ты мне это скажешь, – произнес он со вздохом. – Но машину твою я все-таки оставлю у себя. На несколько дней. Не хочу, чтобы ты снова исчезла, не сказав мне ни слова, как в прошлый раз. Заодно узнаю, что там не так в моторе, и, если смогу, исправлю.
Молли сразу же с ним согласилась. Она обрадовалась, что Марк не стал на нее давить и их объяснение не закончилось полным разрывом. Все-таки они остались друзьями – по крайней мере, на какое-то время.
Марк проводил ее до универсама, помог перетащить покупки в свой красный автомобиль и повез ее домой.
По пути он развлекал ее беседой, рассказывая всякие забавные случаи из своей карьеры пародиста, и так ее развеселил, что она улыбалась почти всю дорогу. Главное же, его непринужденное поведение позволяло ей считать, что между ними все осталось как прежде, а тягостного объяснения перед дверью его квартиры вроде бы и не было.