Вся ночь впереди
Шрифт:
Частично она винила в этом себя. Позволив Марку довезти ее до дома, она разозлила Остина. И потом: ей не следовало прятать письмо Шона там, где Остину не составляло труда его найти. Но, честно говоря, Молли думала, что Остину на такого рода послания наплевать. Скорее всего, так оно и было, просто здесь была замешана его гордость. Остин все еще рассматривал Молли как свою собственность – и в этом-то было все дело.
Внутри у нее клокотала злоба, причудливо переплетаясь с терзавшим ее страхом.
– Ты
Молли, которую собственная вспышка ярости привела в ужас, не стала дожидаться ответной реакции Остина. Повернувшись на каблуках, она выбежала из кабинета, промчалась через кухню и гостиную и, взлетев на второй этаж, ворвалась к себе в спальню.
Вытащив из шкафа свой старый чемодан и швырнув его на кровать, она принялась в беспорядке запихивать в него вещи.
Вернувшись сюда, она совершила ошибку. Ну почему, почему она не осталась во Флориде?
Надо немедленно покинуть этот дом. Да, но куда она поедет? К Эми? Невозможно. Как она объяснит дочери свой поспешный отъезд? Скорее всего, Эми ее не поймет и примет сторону отца.
Остается Марк. Но его наверняка сейчас нет дома. К тому же ее автомобиль у него, так что вещи перевезти не на чем.
В этом мире все сложно, абсолютно все!
Молли уже заканчивала паковать чемодан, когда в дверном проеме возник Остин.
Он не появлялся наверху со дня своей болезни, и Молли радовалась этому. Зная, что их разделяет лестничный пролет, она чувствовала себя в безопасности.
Ей сразу бросилось в глаза, что самообладание и умение держать себя в руках, которые он демонстрировал ей в кабинете, исчезли, словно их и не было. Теперь его глаза сверкали, рот судорожно кривился, а руки то разжимались, то снова сжимались в кулаки.
Молли испуганно попятилась, повторяя, как заклинание:
– Убирайся отсюда! Уходи! Оставь меня в покое!
– Это… мой дом. Моя… комната.
– Что тебе нужно?
Остин медленно двинулся в ее сторону. Молли заметила, что передвигался он без помощи трости.
– Мне? – Он остановился от нее на расстоянии вытянутой руки. – Мне… нужен секс. Я хочу секса…
Этого Молли никак не ожидала. Остин ничем не выказывал к ней своего интереса, как к женщине. Даже после встречи с доктором Фишером, который разрешил им заниматься сексом и снабдил их обоих презервативами.
– Я думала, тебе это не…. – начала было Молли и запнулась, окончательно смутившись.
После инсульта лицевые мышцы Остина потеряли былую подвижность и мимика у него изменилась. Теперь, когда он улыбался, улыбка у него получалась несколько кривой и придавала
– Так… ты думаешь… я – им-по-тент?
Он, казалось, читал ее мысли.
Она подняла глаза и несмело на него посмотрела. Он медленно покачал головой.
Молли посмотрела на мужа, потом на открытый чемодан на кровати, потом снова на мужа.
Он тоже посмотрел на ее чемодан. Подошел к нему, вынул из него двумя пальцами, держа за край, крохотные трусики и поднес к глазам, чтобы получше рассмотреть.
Французские. Сплошные кружева и узенькая полоска шелка. Помнится, Молли никогда ничего подобного не носила. Он даже представить себе не мог, что теперь у нее такое белье.
Остин перевел горящий взгляд на жену. Можно было подумать, он пытался представить себе, как она будет выглядеть в этих трусиках.
Потом в глубине его зеленых глаз проступило нечто вполне определенное. Какая-то оформившаяся уже мысль… или, быть может, сильное чувство?
Желание. Вот что это было.
Швырнув трусики в чемодан, он начал подступать к Молли, а потом поднял руку и потянулся к поясу на ее шортах.
Желание сексуальной близости заставило его отшвырнуть палку и подняться по лестнице, преодолев два крутых пролета.
Если бы на ней были джинсы, подумала Молли в панике, переходящей в истерику, ему бы пришлось основательно потрудиться. Если разобраться, плотные, тугие джинсы сродни средневековому «поясу девственности».
Увы, джинсов на ней не было. Ее бедра защищали лишь легкие шорты с поясом на резинке.
Жалкая защита!
Одним резким движением Остин спустил шорты ей до колен.
Она сделала запоздалую попытку уклониться от его рук, потеряла равновесие и упала на ковер, покрывавший пол в спальне.
Он рухнул на нее сверху, придавив к полу всей немалой тяжестью своего тела, после чего сдернул с нее шорты и отбросил их в сторону.
Удивительно, до чего же просто и легко все это у него получилось.
Молли никогда в жизни не оказывала ему сопротивления, никогда не говорила ему «нет».
Ее охватило чувство безнадежности. Она уехала от него, потом вернулась, но ничего, оказывается, в ее жизни не изменилось.
Она опять угодила в ту же ловушку.
Она убежала, чтобы от него освободиться, думала уже, что ей это удалось, но в результате, сделав круг, вновь оказалась на прежнем месте и в том же униженном положении, что и год назад.
Остин, тяжело дыша, пытался расстегнуть пуговки у нее на блузке. Впрочем, скоро это ему надоело, и он с силой рванул ее за ворот блузки. Посыпались пуговицы, а блузка на груди распахнулась.