«Вся правда о слове «Навсегда»
Шрифт:
погрузиться в этот проект. А потом, когда работа будет закончена, мы
приедем туда вместе, как раньше. Это будет замечательным финалом для
лета!
– Я все еще не собираюсь сейчас это обсуждать, - снова сказала мама, а
официантка вновь прошла мимо. – Извините! – окликнула ее мама. Девушка
вздрогнула. – Мы ждем заказ уже двадцать минут!
– Принесу прямо сейчас, - машинально выдала она и направилась на
кухню. Я опустила взгляд на часы: оставалось
Бетани с Амандой уже, наверное, сидят на своих местах, а часы над входной
дверью тикают, и они вот-вот получат настоящую возможность ненавидеть
меня еще и за опоздание.
Мама внимательно уставилась куда-то вдаль, выражение на ее лице
стало отстраненным. Глядя на нее, я вдруг поняла, какой же усталой она
выглядит, она казалась даже старше своих лет. Честно говоря, я уже с трудом
могла вспомнить, когда видела, чтобы она по-настоящему улыбалась или
смеялась, хохотала так же, как над папиными глупыми шутками. Никто
больше не смеялся над ними – но на мамино одобрение папа мог
рассчитывать всегда.
– Когда я впервые за последнее время туда приехала, - продолжала
Кэролайн (мама все еще смотрела в одну точку), - я просто села на крыльцо и
заплакала. Это было как вновь потерять его, честное слово.
Мама сглотнула, ее плечи чуть дрогнули.
– Но потом, - тихо говорила сестра, - я вошла внутрь и вспомнила, как
он любил это дурацкое чучело лося, которое висит над камином и пахнет
старыми носками. Я вспомнила, как ты пыталась готовить ужин на плите,
где горела всего одна конфорка, как мы тогда обошлись макаронами с сыром,
потому что ты сказала, что еще один рыбный ужин добьет тебя.
Мама подняла подбородок, а я почувствовала комок в груди. Прекрати,
хотелось сказать Кэролайн, но слова не шли наружу. Я заслушалась.
Вспоминала. Чувствовала.
– И этот глупый гриль, который ему так нравился, хоть папа и рисковал
поджечь всю округу, - теперь сестра посмотрела на меня. – Ты помнишь, как
он готовил на нем, а мы с тобой играли с фрисби, забывая следить за огнем?
Я кивнула – это было единственным ответом, на который я была сейчас
способна, и даже это было тяжело.
– Я не имела в виду, что мне все равно, что происходит с домом, - вдруг
сказала мама. – Просто это еще одна проблема, которую нужно решать, а их
сейчас так много.
Должно быть, для нее тоже непросто говорить об этом, хотя она всеми
силами старается сделать вид, что все в порядке.
– Я говорила с соседом, - деловым голосом начала Кэролайн,
осторожно подбирая
что нужно будет провести обычные работы – поменять двери, немного
подправить окна, ну и слой краски на стенах не помешал бы.
– Даже не знаю, - проговорила мама, а Кэролайн положила свою руку
поверх ее. Наверное, даже это прикосновение далось маме с трудом. – Так
много нужно сделать…
– Я знаю, - твердо сказала сестра, - но я люблю тебя, вместе мы
справимся. Правильно?
Мама моргнула, затем еще раз. Впервые за последнее время я видела
ее, готовую расплакаться.
– Кэролайн, - позвала я.
– Все нормально, - откликнулась сестра, а я позавидовала ей. Хотелось
бы и мне уметь так же дотягиваться до мамы и делать сложные вещи
простыми. – Все будет хорошо.
Несмотря на то, что я прикончила свой обед в рекордно короткий срок
и пронеслась через два квартала до библиотеки со скоростью света, на часах
уже было час двадцать. Аманда сидела за столом, скрестив руки на груди, и
прищурилась, увидев меня.
– Обед заканчивается в час.
За ее спиной я увидела легкую улыбку Бетани – уголки губ лишь
приподнялись, но ясно дали понять, что она сейчас обо мне думает.
– Я знаю, извините, - кивнула я. – Это было неизбежно, - улыбнувшись,
я попыталась обратить все в шутку, но мне это не удалось.
– Не бывает ничего неизбежного, - сухо заявила Аманда и вернулась к
своей книге. Я почувствовала, как лицо заливается краской. Я не могу быть
идеальной. Столько усилий я к этому приложила – и что в результате?
Парень, который оттолкнул меня, стоило мне сказать о своих чувствах к
нему. Великолепные оценки, которых, впрочем, недостаточно для того,
чтобы быть девушкой за информационной стойкой. Тихая, размеренная
жизнь, свободная от всяких рисков и безумств, и тысяча бессонных ночей.
Тяжесть в сердце и секреты даже от собственной семьи. Эта жизнь
действительно была мне в тягость, и я отчаянно искала способ вырваться на
свободу.
Так что несколько дней спустя после очередного вечера в компании
Делии и ее команды и новой непредвиденной трудности (содовая вода
разлилась прямо на тосты), я сделала решительный шаг.
– Мейси, - Кристи стряхнула что-то с юбки, - ты едешь с нами сегодня?
Это был наш привычный диалог, который раз за разом проигрывался,
как роли в театре. Мы обе знали свои партии, но в этот раз я решила