«Вся правда о слове «Навсегда»
Шрифт:
если мы нанесем его, то…
– Я тут подумала, - начала я, готовясь выпалить оправдание, - мне
стоит…
Кристи посмотрела на меня, ее глаза расширились.
– О боже, я абсолютно согласна! – закивала она. – Я как-то сразу не
подумала, но да, ты совершенно права!
– Что? – переспросила я, сбитая с толку.
– Твои волосы, - она поставила тюбик на тумбочку и в два шага
оказалась возле меня. Машинально я отступила назад, затем еще, потом
врезалась
топ и, прежде чем я успела возразить, просунула одну мою руку в рукав. Я
была слишком обескуражена, чтобы протестовать.
– Мои волосы? – тупо переспросила я, пока она натягивала на меня топ.
– А что с ними?
– Я собиралась расчесать их, - пояснила Кристи, приподнимая
пальцами мои кудри, - но так они выглядят даже лучше! Это просто
замечательно. Смотри! –она развернула ко мне зеркало, и я встретилась
взглядом со своим отражением.
Да, джинсы были потертыми и разрисованными ручкой, но они сидели
очень хорошо, я вполне могла бы выбрать для себя такие. Да, вырез на топе
был низковат для меня, но майка сияла тут и там, переливаясь всеми цветами
радуги, что отвлекала внимание от той самой пугающей меня пустоты.
Лоферы, стоя перед кроватью, выглядели чересчур побитыми и какими-то
мужскими, но необычайным образом они прекрасно сочетались и с
джинсами, и с топом. А волосы, небрежно рассыпавшиеся крутыми локонами
по плечам, дополняли образ, смягчая «мужественность» ботинок и придавая
крутости блестящему топу. Ничто из этого не казалось мне подходящим друг
к другу, но вышло так, что лучшего сочетания и быть не могло.
– Видишь? Я же говорила, - Кристи гордо скрестила руки на груди,
явно довольная своей работой и моим впечатлением. Я наблюдала за
собственным перевоплощением, тут и там находя знакомые черты. Как
странно – маленькие детали, а вместе они создают единое целое. – Идеально.
Собрать свой собственный образ у Кристи заняло гораздо больше
времени, но оно определенно того стоило. Наряд в стиле шестидесятых
состоял из ботинок гоу-гоу, розовой футболки и короткой юбки. К тому
времени, как мы наконец вышли из дома навстречу Берту, он уже сидел в
своем Бертмобиле на подъездной дорожке добрых полчаса.
– Я жду вас целую вечность, - возмутился он, когда мы подошли.
– Двадцать минут – это теперь вечность? – весело поинтересовалась
Кристи.
– Во-первых, не двадцать, а больше, - оскорбленно буркнул мальчик, - а
во-вторых, когда ты застрял в машине в ожидании, когда кое-кто
эгоистичный,
нее, наконец соберется, двадцать минут – это вечность.
Берт включил музыку, для пущего драматизма выбрав какие-то рок-
завывания, а Кристи, забравшись внутрь, закатила глаза.
– Берт! – закричала она, стараясь перекрыть вопли певицы. – Ты
можешь, пожалуйста, выключить это?
– Нет! – заорал он в ответ.
– Пинк Флойд, - простонала Кристи. – Это мое наказание. Он знает, что
я терпеть не могу эту музыку. В сторону Берта она добавила, - Можешь ты,
хотя бы, свет нам тут включить? Мейси ничего не видит.
Флуоресцентный свет под потолком скорой помощи послушно зажегся,
и Кристи протянула мне руку. Изнутри машина выглядела точно так же, как
и та, в которой мне ни за что не хотелось бы оказаться снова.
– Видишь, он делает это для тебя, - улыбнулась Кристи. – Давай же.
Здесь не так противно, как кажется.
Я взяла ее за руку и позволила девушке втащить меня внутрь,
удивившись ее неожиданной силе. Следующее, что я поняла – я стою
посреди машины скорой помощи и слушаю вопли Пинк Флойда и тихое
жужжание лампы, льющееся с потолка.
Сиденья были обиты коричневой кожей, рядом стоял небольшой стол,
а чуть дальше виднелись кресла водителя и пассажира возле него. Я села на
боковое сиденье возле Кристи.
– Берт, пожалуйста, выключи это, - взмолилась она. Берт
проигнорировал ее, внимательно разглядывая что-то в окне. – Берт. Берт!
Наконец, когда ее визг стал сравним с громкостью музыки, он,
наконец, потянулся к кнопке радио, и внезапно повисла тишина, в которой
мы немедленно услышали странный звук. Тук. Тук. Тук. Я толкнула дверь,
которую Кристи закрыла за мной. Возле машины стояла Моника с сигаретой
в зубах и тем же спокойным выражением лица.
– Руку, - произнесла она.
– Сначала выброси это! – рявкнул Берт, глядя на нее в зеркало заднего
вида. – Никаких сигарет в Бертмобиле.
Моника сделала последнюю затяжку и бросила сигарету на землю,
затушив ее каблуком. Затем снова протянула руку, и я схватила ее, как
минутой раньше сделала Кристи для меня.
– Ну, можем мы уже ехать? – язвительно спросил Берт, когда Моника
села возле нас, и я закрыла дверь. Кристи перебралась на сиденье возле
водителя, и женские вопли сменились какой-то популярной танцевальной
песенкой. – Или вам надо еще несколько минут, чтобы окончательно довести