Вся жизнь — игра
Шрифт:
— Что за проблема, Маргарита! Конечно, я с наслаждением составлю тебе компанию. Как только подпишем контракт с Джорджио — я к твоим услугам.
— Ах да, проста, совсем забыла, что у тебя дела. Прошу, Лучано, выкинь мою просьбу из головы: бизнес для мужчины — на первом месте. А я все-таки прогуляюсь, одна. Понимаешь, мне нужно выйти сейчас, немедленно… купить фруктов… подышать свежим воздухом… что-то я неважно себя чувствую…
Тут она пошатнулась и, как бы теряя равновесие, оперлась о косяк.
Лучано рванулся, подхватил ее. Маргарита
— Не обращай внимания… это после вчерашнего… Немного голова кружится. Видимо, укачало на яхте…
— Тебе нужно лечь! — перепугался он.
— Нет, наоборот, пройтись… я лучше знаю, со мной такое уже случалось.
— Ну, выйди на балкон, там воздух! Я помогу, обопрись на мою руку!
Только этого Маргарита и ждала.
Пошатываясь, как будто нетвердо держится на ногах, она выбралась на лоджию, под яркие солнечные лучи, и… секрет сарафанчика сработал: ткань стала абсолютно прозрачной!
Да здравствует великий французский модельер Жан-Поль Готье!
Лучано от неожиданности задохнулся и зажмурился.
Маргарита поинтересовалась слабым, но полным материнской заботы голосом:
— Что с тобой? Тебе тоже плохо?
— Но, синьорина… Нет… М-мне хорошо…
Тем временем сработала и бретелька. Маргарита, как бы ничего не заметив, не поправляла ее.
И Лучано видел прямо перед собой округлое обнаженное женское плечо… и все, что находилось ниже, тоже можно было разглядеть, за исключением самых заветных местечек, скрытых бирюзовыми цветами.
Все это и притягивало, и пугало его. Он чувствовал, что теряет рассудок.
— Тебе, — пролепетал он, — нельзя идти одной.
— Почему? Мне уже лучше.
— Ты можешь… упасть, потерять сознание.
На самом-то деле сознание едва не терял он сам.
— Постараюсь не упасть. А если вдруг это случится — прохожие поднимут меня.
— Прохожие?!
— Прохожие. А что?
— Мужчины?!
— Наверное, мужчины, женщинам будет тяжеловато.
— Мужчины будут прикасаться к тебе…
Маргарита еле сдерживала смех:
— Естественно. Как поднять упавшего человека, не прикасаясь к нему?
— К нему…
— Ну, к ней. Ко мне то есть.
— А ты в таком платье!
Только тут Маргарита «заметила» спустившуюся бретельку и небрежным жестом поправила ее.
— А что, тебе не нравится мое платье? Оно, конечно, простенькое, но для похода на рынок за фруктами вполне сойдет.
Ветерок раздувал подол сарафана, и Лучано видел соблазнительные ямочки под Ритиными коленками.
— Итак, ты решила идти?
— Обязательно.
— Одна ты не пойдешь! — решительно заявил он. — Я тоже с тобой!
— Но твоя встреча, твои дела, твой контракт?
— К дьяволу контракт!
— Но синьор Джорджио, «Техно-Плюс», микросхемы…
— К дьяволу синьора Джорджио!
Это было именно то, чего она так жаждала услышать. Георгия послали к дьяволу — вот оно, настоящее торжество справедливости!
Этот
Укроп был сбрызнут водицей и связан в щедрые, роскошные пучки, больше похожие на букеты. В вазу бы их ставить, а не крошить в тарелку! И чеснок не подкачал. Крепенькие белоснежные головки выглядели так аппетитно, что их хотелось сгрызть, не заедая ничем, как фрукты.
А уж что касается самих фруктов…
До персиков кощунственно было дотронуться. Казалось, прикоснись кончиком пальца, и бархатистая кожица лопнет, а густой сок брызнет во все стороны фонтаном!
И груши… Эти тяжелые, янтарные груши, в коричневую мелкую крапинку, иные — с густозелеными глянцевыми листочками на черенке… Глаз не оторвать.
Лучано, однако, не отрывал глаз вовсе не от разноцветных прилавков, а от бирюзовых цветов на Ритином сарафане. А также — от того, что просвечивало меж полосами орнамента. И от упрямой бретельки, которая то и дело скользила вниз по плечу.
Он переоделся в джинсы и футболку: не идти же за покупками в деловом костюме! О предстоявших важных переговорах он забыл начисто. Что значат барыши и прибыли по сравнению с такой женщиной! Как выражается старик Джузеппе — ерунда на постном масле!
Итак, он не упускал из поля зрения Маргариту и был в этом не одинок. В этот день лафа наступила для местной ребятни: все торговцы провожали глазами прекрасную покупательницу, воруй с любого прилавка все, что приглянется! Смотри только не ошибись, не протяни немытую ручонку к тем лоткам, где торгуют бабы, а то не миновать хорошей трепки!
Маргарита шла налегке, а на руке у Джерми болталось плетеное лукошко, которое они приобрели тут же, у входа на рынок. Оно пока было пусто: Рита не торопилась, ей важно было протянуть время. Пусть он подольше подождет, помается, гадая, куда мог внезапно исчезнуть его партнер и потенциальный покупатель.
Лучано сейчас будет покупать сулугуни вместо гениальных микросхем, хотя они и увеличивают продуктивность компьютера в сотни раз.
Вот они лежат горкой, круги белого кавказского сыра. На них выступает влага, их так и хочется отведать.
— Попробуй, красавица! — зазывают Маргариту продавцы и режут для нее не кусочки, а огромные ломти, стараясь перещеголять друг друга в щедрости. С десяток здоровых мужиков могли бы наесться этими кусищами до отвала.
— Сколько? — интересуется она.
— Сорок!
— Тридцать!
— Двадцать!
— Десять!
Каждый следующий сбавляет для нее цену, они уже готовы отдать ей товар вовсе даром.
— Сейчас, — и Рита кивает в сторону Лучано. — Вон идет мой кошелек.
Торговцы сникают при виде ее сопровождающего. И когда «кошелек» достает свой дорогой бумажник, чтобы расплатиться, огорошивают итальянца новой ценой: