Вся жизнь перед глазами
Шрифт:
Для купания, пожалуй, рановато.
Она знала, что Сэнди Элсворт работает в больнице, кажется в администрации, и сидит в офисе с девяти до пяти. Сэнди была ровесницей Дианы, но ее муж выглядел гораздо старше. Правда, она ни разу с ним не разговаривала, но в будни никогда не видела его на улице, и для пенсионера он был слишком молод. Детей у них не было, по крайней мере, Диана их не встречала. Они держали пуделиху с человеческим именем — не то Энн, не то Элен, — которая по нескольку раз в год удирала из дому. И Элсворты, окликая ее на все лады, носились
Может, у кого-то из них выходной, предположила Диана. Или человек заболел. Или взял отгул. Почему бы и нет? Ведь сегодня один из первых по-настоящему теплых дней. Чем плохо остаться дома и поплавать в бассейне, который в их климате используется по назначению от силы недель десять?
Диану такое отношение к жизни восхитило. Впрочем, соседи производили впечатление людей слишком правильных, чтобы позволить себе подобное легкомыслие. Да и бассейн, похоже, служил им в основном местом, где можно летним вечерком, часиков этак в шесть или в семь, посидеть вдвоем возле воды и пропустить по стаканчику. Вообще-то Диана довольно долго поглядывала на соседский бассейн с опасением. Она конечно, понимала, что чересчур опекает Эмму, но все равно боялась, что дочка невзначай забредет к Элсвортам и свалится в воду. Такое ведь происходит за считаные секунды. Зазвонит телефон или чайник закипит, отвернешься на миг, и все — ребенок ухнет в страшную яму.
Только после того, как Эмма научилась плавать, материнский страх понемногу отступил. И сегодня, обнаружив, что в бассейне кто-то плавает, она решила, что это отличная идея…
Ярко сияло солнце, освещая разделяющие двор плетистые розы и отражаясь от поверхности воды; его острые, как лезвие бритвы, блики дробились, словно над бассейном кто-то натянул сетку с алмазами. Но вот над мерцающей голубизной темной массой возник человеческий силуэт. Пловец потряс головой и снова нырнул в глубину.
Некоторое время Диана наблюдала, как движется по поверхности воды темная фигура. Интересно, кто же это из Элсвортов. Она уже собралась уходить, когда услышала смех — игривый девичий смех, — а вслед за ним сочный звук шлепка. Диана пригляделась внимательнее.
Она купалась голой.
Молодая женщина.
Девушка.
С длинными светлыми волосами. Диана увидела бледные груди и треугольник волос внизу живота.
Мужчина из бассейна крикнул: «Давай сюда, чего телишься?» Очень молодой мужчина, даже парень. Наверное, он, высунувшись из воды, схватил ее за лодыжку — девушка потеряла равновесие и, всплеснув руками, упала в ослепительно-голубую воду.
Диана сделала шаг назад, к кухне, в тень.
Да кто же это такие?
Не может у Элсвортов быть таких родственников, которые средь бела дня стали бы разгуливать по участку нагишом. Неужели местные подростки настолько обнаглели, что вломились в чужой бассейн, плавают голыми да еще и орут во всю глотку?
Она понаблюдала еще, но через несколько минут хихиканье и всплески стихли. Впрочем, две фигуры, плавно двигающиеся по водной глади, она видела по-прежнему ясно.
Целуются, догадалась Диана
Диана задохнулась от гнева, и сама поразилась силе этого чувства.
Торопливо повернувшись спиной к кухонной двери, она с шумом захлопнула ее за собой и пошла в комнаты, собирая по пути разбросанные то тут, то там карандаши, салфетки и книжки-раскраски.
Сердце в груди колотилось так громко, что было больно ушам. Проходя мимо телефона, она на миг задержалась. Позвонить в полицию?
А если в бассейне у Элсвортов их друзья или родственники — например его взрослый сын от предыдущего брака с подружкой?
Получится, что она обращается в полицию только из-за того, что видела, как обнаженная парочка занимается сексом. И кем она будет выглядеть? Лицемерной дурой и ханжой, если не извращенкой, подглядывающей за соседями. Она ведь и в самом деле наблюдала за резвящейся парой из-под самой своей двери. Остановись она посреди двора, где они могли ее заметить, может, вели бы себя не так откровенно.
Вели себя слишком откровенно… Она представила, как говорит это полицейскому, и содрогнулась.
Вели себя слишком…
Ну и что?
Двое красивых молодых людей купаются нагишом, хохочут и занимаются любовью в первое по-настоящему летнее утро.
Пусть даже они нарушили какие-то правила, разве Диана хочет, чтобы их арестовали как преступников?
Ей вспомнилось, как ее собственная обнаженная спина погружалась в прохладную воду и тело, расслабившись, раскрывалось, как створки раковины. Ведь, если честно, ей тоже случалось нарушать границы чужих владений. Соседский двор с бассейном… Горячий воздух над головой… Ласковые объятия воды… Ослепительное сочетание синевы и белизны…
Она поднялась наверх и распахнула гардеробную. Юбки, платья, свитера и блузки висели рядами, частично храня форму ее тела. Даже кожа еще помнила ощущение от ткани и колючих ярлычков, которые она обычно изучала перед стиркой. Предметы одежды, лишенные наполнения, словно душа без тела, пахли ею — ее духами, ее волосами, ее кожей. Диана сняла с плечиков короткое белое платье, которое не надевала с прошлого года, и быстро стянула безобразный спортивный костюм.
Она не собирается становиться старой кошелкой.
Теткой в спортивном костюме, которая подглядывает за соседями.
Всегда готовой набрать 911.
Она не забыла, что сама думала о тойтетке.
Спортивный костюм серой горкой упал вниз, Диана ногой отшвырнула его в сторону и закрыла за собой дверь.
Плечики, стукаясь друг о друга, немелодично звякали.
С платьем в руках Диана повернулась и на мгновение оглядела себя, голую, в огромном, до пола, зеркале: все еще стройная, с высокой полной грудью, с длинными тонкими руками и ногами и гладкой кожей. Она представила, как вплывает в серебристое Зазеркалье, и светящаяся пустота льнет к ней, плотно обнимая ее со всех сторон.