Вся жизнь перед глазами
Шрифт:
Воробьи, чайки, малиновки, дрозды, голуби. Она могла бы к ним прикоснуться, но у нее были связаны руки. Могла бы их позвать, но забыла слова.
Они разлетелись, как мечты, растаяли, как призраки.
Умерла,сказал кто-то.
— Кто? Кто умер? — спросила она.
Не ты, милая,ответил он.
Ее подняли, положили и понесли. Вокруг собралась толпа любопытных, а потом за ней захлопнулась дверь, и началось…
Десятки снов.
Столетия,
Возле постели кто-то поставил кувшин с букетом сирени.
На подоконник опустился черный ворон и, заглядывая в окно, злобно закаркал: «Ты, ты!»
Диана посмотрела на него, и птица, словно испугавшись, забила крыльями и улетела.
За нее дышал аппарат. По радио лилась песня. «Милая, милая».Рядом тихонько плакала мать.
Неужели она заново родилась? Во второй раз?
— Она нас не слышит. — Это голос отца.
Но она слышала.
И всех их видела. Целые трибуны, заполненные любящими ее людьми в трауре. Они, кажется, даже за руки держались?
Когда мистер Макклеод возлагал ей на голову корону, в уголке его правого глаза блеснула хрустальная слезинка.
— Ты самая красивая королева мая за всю историю школы Бриар-Хилла.
Потом платформа с живыми и бумажными розами дрогнула и двинулась.
Длинный белый лимузин потащил ее со стадиона, мимо университета и школы, по улицам ее родного города, вдоль которых выстроились люди с букетами цветов, скандирующие ее имя:
— Ди-а-на! Ди-а-на!
Диана повернулась помахать родителям. Прощайте, прощайте.Те беззвучно шевелили губами и посылали ей воздушные поцелуи, тесно прижавшись друг к другу, как, должно быть, прижимались, когда зачинали ее.
Слышалась музыка — флейты, трубы и скрипки. Музыканты играли для нее, и казалось, весь город, да что там город, весь мир, окутанный музыкой, с любовью заворачивал Диану в прозрачную пелену теплого воздуха. В конце концов, сейчас ведь весна, и все вокруг было напоено ароматом цветов, а улицы усыпаны лепестками.
Везде так много людей.
Они махали, плакали и смеялись, когда она проплывала мимо.
Она увидела миссис Мюлер с красной замшевой сумочкой Дианы и связкой ключей в руках. Она жалко и просительно улыбалась: неужели хотела вернуть Диане сумку?
Диана наклонилась, но до нее было не дотянуться. Тогда она просто улыбнулась, и миссис Мюлер махнула в ответ рукой… Позже, позже…
В толпе мелькнула девочка из начальной школы — пухленькая блондинка в очках, та самая, что упала как-то на цементных ступеньках школьного крыльца, и никто не остановился, чтобы ей помочь. Девочка что-то выкрикнула. Очки у нее разбились, по лицу струилась кровь. Но Диана проплыла мимо.
Девочка, улыбаясь, отступила в сторону, счастливая, что увидела Диану. Весь
Потом над светлыми детскими головками — это были девочки с хвостиками в белой форме и с белыми крестиками в руках — показалась мисс Зена в черном трико. Она легко и грациозно бежала позади толпы, беззвучно выговаривая имя Дианы. В руках она держала розовые атласные пуанты, которые, раскрутив в воздухе, как лассо, бросила над головами детей, прямо к ногам Дианы. Мисс Зена одновременно плакала и смеялась, и Диана, проплывая мимо, помахала и ей: спасибо, спасибо…
Завернув за угол, она увидела однорукого юношу из «Бургер-Кинга», который быстро бежал через парковку с букетом кроваво-красных роз в руке. Он поравнялся с кортежем и дотронулся до Дианы единственной рукой, протягивая ей розы, — она их взяла. Он остановился, но продолжал ей яростно махать, постепенно уменьшаясь в размерах. Платформа повернула на Мейден-лейн. Она обернулась и увидела седобородого мужчину в очках в простой металлической оправе, который яростно крутил педали красного велосипеда, стараясь не отстать от кортежа. Профессор Макфи, узнала она, он выбился из сил и запыхался. Торопился что-то ей сказать. О ней самой, о том, как относиться к добру и злу. У него в руках тоже был букет красных роз.
Потом белый лимузин с платформой ускорил ход, и дома на Мейден-лейн начали мелькать все быстрее, но Диана успела увидеть на крыльце хорошенького белого дома маленькую девочку. Она сидела в белой плетеной качалке с Тимми на коленях.
Кот спал. Девочка выглядела счастливой и довольной жизнью. Ромашки, буйно разросшиеся у крыльца, казались совершенно безвредными. Девочка не стала махать рукой, но, когда кортеж проплывал мимо нее, подняла на него глаза.
Рэндалл, почтальон, обернулся с первой ступеньки и тоже улыбнулся.
Кортеж свернул к дому, где Диана когда-то жила с матерью. Мелькнул неясный образ Сэнди Элсворт в бикини — она затягивалась косячком. Диана покачала головой и, не удержавшись, рассмеялась…
Потом лимузин поехал еще быстрее, мимо особняков, и многоквартирных домов, и церквей, и школ.
Все было в цвету.
Весь мир благоухал красотой.
В воздухе около нее порхали птички. Белки кидались под колеса кортежа, тут же торопливо спасаясь на другой стороне дороги и прячась в ветвях деревьев, все ниже клонивших и тянувших друг к другу зеленые кроны, так что над кортежем образовался узкий темный туннель, похожий на руки, сложенные для молитвы.
Сирень, воробей, солнечный свет, пыль…
— Смотри, — сказала ее мать.
В конце зеленого туннеля кортеж остановился, и Диана в белом платье медленно выбралась из роз. И увидела.