Всячина
Шрифт:
Иван постоял, глядя на море. Внутри что-то непонятно ворочалось. Поднимались волоски на руках. Пробегали мурашки по спине. Не холодно, нет. Тревожно как-то и очень неопределенно и зыбко все было.
Они же забирают собак по домам? Так ведь сказали? И в записках тех - о том же. А это что же за зверь тогда одинокий и ничей?
– Миша?
– вдруг тихо спросил Иван, неуверенно приглядываясь к псу.
Дворняга вздрогнула, повернулась неуклюже, сжалась, как перед ударом и кинулась с тонким визгом в кусты.
– Тьфу!
– плюнул он в сердцах.
– Вот ведь фигня какая почудилась.
По
Он вдруг вспомнил, что кошек в городе и правда не было. Вернее, он их просто не видел, наверное. И собак никаких не было. А сейчас - вон собаки. А вон - кошки. В ассортименте, так сказать. Тоже мне, писатель называется - животных не замечал. Мечтал о чем-то своем непонятном. Ходил и мечтал. Это во всем море виновато и воздух. Пьянит и отвлекает.
В гостинице сказал девушкам на входе, что видел много кошек. Они сразу разулыбались, стали говорить, что кошек в поселке чуть ли не больше, чем людей. Что они все ласковые и очень чистые. Местные их тут всегда подкармливают.
Угу. Много кошек, значит.
Когда спустился с вещами, смотрели уже не так радостно. Говорили, что, ясное дело, сезон скоро, понаедут бездельные туристы. Конечно, неудобно будет знаменитому писателю Петровскому в шуме курортного сезона свои книги писать.
– А вы приезжайте к нам осенью, на всю зиму! У нас тут такая, знаете, тишина, как ватой уши забиты. Аж звенит. Пусто совсем, и - тишина. Зимние шторма на море - это ж такая дикая красота! Туманы еще у нас бывают, какие роскошные. По неделе! А то и больше.
– Да, да, - поддержали все.
– Приезжайте к нам на всю зиму. Берите свой ноутбук, вещи еще какие, если что надо - и приезжайте. У нас тут просто прекрасно пишется, все так говорят.
Вишенка
Сон был каким-то неприятным, как бывает неприятным красивый, но неудобный, тесный костюм. Вот вроде бы и модный он, и этикетка на внутреннем кармане пришита правильная - можно показывать всем и доказывать, если что, а - тесный. Под мышками жмет. По шее краем ворота натирает. Это так тебе лично кажется, что тесный. Мама говорит, что очень хороший и модный костюм. Папа говорит, мол, надевай, не парься, все путем! А он тесный, тесный! И от того неприятный.
И вот сон вроде был яркий, красивый, про лето и летние каникулы, которые как раз вот именно сегодня начались, а все равно какой-то неприятный. Что-то в нем было не так. Что-то жало и теснило со всех сторон. Неудобный он был, этот сон.
Поэтому Алексей даже обрадовался, когда его подергали за ногу, и строгий мамин голос сказал, что уже пора вставать, и что его ждет сейчас очень серьезный разговор. Она так и сказала:
– Алексей, быстро спускайся. У нас с папой есть к тебе очень серьезный разговор.
Когда мама говорит "очень серьезный разговор", то это означает, что будет действительно тот еще разговорчик. Только не понятно, а что он сделал-то? Потому что о чем еще могут говорить "очень серьезно"?
– А что я сделал-то?
– начал, было, он, но мама строго сказала:
– Не гунди! Быстро вниз!
Ого! Это действительно серьезно.
У них тут был небольшой дом, который получился переделкой из простого блочного проекта. Внизу, где по проекту подвал и гараж, сделали большую просторную комнату. Там есть телевизор и тренажеры всякие. А в коридоре сразу направо вход в ванную и туалет. Выше этажом, то есть на самом деле как бы на первом - большая комната, светлая просторная кухня и спальная родителей. А из кухни крутая деревянная лестница ведет еще выше, где с раннего детства живет Алексей. У него своя собственная комната с чуть скошенным потолком и с одним широким окном во всю стену. И даже есть свой маленький туалет сразу за дверью. Вроде как на такой маленькой треугольной лестничной площадке. Это очень удобно, между прочим. И для себя, и если кто придет в гости. Только к нему пока еще никто не приходил.
За окном было совсем темно. В комнате горел свет. Алексей знал, что светать начинает часа в четыре. То есть, выходит, сейчас стоит самая настоящая глубокая ночь, когда положено спать. Но все же ночное пробуждение было интереснее, чем смотреть тот странный и неудобный сон.
Зевая, лениво шлепая босыми ногами по теплым деревянным ступеням, он спустился на кухню.
Папа, раскладывающий какие-то железяки на развернутом как для приема гостей кухонном столе, посмотрел на него, сморщился и сказал коротко, но очень понятно:
– Быстро умыться. Одеться, как для дальнего похода. Не разговаривать! Не спрашивать! Исполнять! Кончилось твое детство... Вот сегодня - кончилось.
Так не разговаривают с детьми, когда хотят их просто поругать за какую-то шалость. И потом, Алексей вдруг понял, что это за железки масляно блестят там на столе. Папка собирал оружие. Прямо здесь, наверху, на кухонном столе. И мама молча подавала ему какие-то детали и даже не ругалась. А вот когда он солдатиков выстраивал на столе - ругалась всегда!
Но тут папа посмотрел удивленно, приподняв правую бровь, и Алексей кинулся вверх по лестнице - умываться и одеваться "по-походному".
...
– Садись, сын. У нас есть еще целых двадцать пять минут.
Алексей сел на стул, положил руки перед собой, как в школе, и выслушал короткую, но очень емкую лекцию, прерываемую паузами, когда папе очень хотелось выругаться, но ругаться ему при сыне было никак нельзя. Потому что непедагогично.
Папа сказал, что их все-таки нашли. Они тут, так он сказал, прятались, на этой стороне. И уже думали, что совсем оторвались от преследователей навсегда. Сумели - так они думали с мамой. Даже привыкли к такой мысли. Главным теперь было - воспитание сына. Поэтому ему было всегда очень многое разрешено. И поэтому его называли дома Алексеем, а не Лешенькой каким-нибудь там.
Ага, Лешенькой только еще не хватало. При их-то фамилии...
Так его звали как раз в школе. Смеялись - Лешенька Вишенка. Ах-ах-ах, какой милый молодой человек. Какой застенчивый молодой человек. Какой... Иногда просто в школу не хотелось идти. То есть, в школу, учиться, всегда не хотелось - Алексей был нормальным пацаном двенадцати лет - а кому в таком возрасте хочется в школу? Но иногда не хотелось сильнее, чем обычно. И конечно, "Лешенька Вишенка" было одним из поводов прогулять.