Всячина
Шрифт:
Вечерело.
Конец времен
Надо было что-то решать. И решать надо было быстро. Без потерь, так выходило, не обойтись. Значит, начинается самое главное. Оно же - самое плохое. В том и есть задача настоящего командира, чтобы решить и приказать, кому умирать, а кому остаться в живых. Без командира все понятно: каждый сам за себя и за ближайших друзей. А если и погибнешь, так смерть эта за други своя, и еще на миру
Черные угловатые колонны чужих каких-то насекомоподобных кораблей медленно вползали в центр экрана.
Это на экране медленно. Чтобы человеческий глаз успел расшифровать графические посылки и нарисовать в мозгу картину, ничем почти не отличающуюся от того, что на самом деле.
Взрослому это трудно. У него мозги высушены работой. Ему приходится напрягаться.
А дети - легки на подъем, легки на веру. Скажи им, что инопланетянин где-то здесь - и они ведь найдут тебе этого инопланетянина! Ну, нашли, да? И что теперь с ним делать? Вот он. То есть - они.
Штаб ждал.
Виртуальные отражения реальных генералов и офицеров смотрели на карту.
На самом деле эта карта в многомерной проекции крутилась у каждого на его трехмерном головизоре. Но здесь получалось, что будто бы изба с низким потолком, будто стол, будто бы бумажная карта, свешивающая длинные края вниз, к утоптанному земляному полу, посыпанному душистой летней соломой.
– Так, - сказал Вовка и сурово обвел взглядом своих героев.
– Значит, будет так...
Все замерли в напряжении.
...
– Вовка! Вовка, что ж ты, в самом деле!
Голосфера мигнула и исчезла в проводах, вырванных из сети.
– Что?
– не понял Вовка.
– Что, что... Я же тебя сколько уже ужинать зову! Уже остыло все! А ты все в компьютере своем сидишь...
– Как, опять?
– не понял Вовка.
Не в том деле "опять", что снова ужин. Ужин был каждый день. Организм должен питаться и расти. Но вот так - из вирта в реал - опять, что ли? Сколько же можно, в конце-то концов?
– Ну?
– ласково улыбалась мать.
– Ожил? Пойдем, маленький, поедим. И чайку соорудим с тортиком...
Вовка в тоске поднял глаза к потолку. Там, далеко отсюда, его эскадры готовились к последнему бою. Все решалось сегодня. Сейчас. Или вся планета будет погружена в ужас и порабощение, а зловещие пришельцы примутся вылавливать сотни и тысячи и миллионы... Или победа на последних силах, на большой крови победа. Хотя в вакууме кровь не течет. Там вообще ничто не течет.
Вовка глянул в сторону шлема и джойстика.
– Нет-нет, - сказала мать, ловко отодвигая его от стола.
– Мы идем ужинать.
– Мам, там же галактика в опасности...
– Ага. Голактего опасносте, - хихикнула она и подтолкнула его к кухне.
– Иди, иди, спаситель галактик!
Конечно,
– Руки мыл?
– Что?
– Совсем заигрался? Руки помой и возвращайся к столу. Я накладываю.
Запахи от стола текли самые соблазнительные. Вовка еще подумал, что это могли быть диверсанты, цель которых отвлечь его от руководства звездной баталией. Но потом сам устыдился: неужели мог подумать, что мать стала диверсанткой?
Откуда-то очень издалека и на полном затухании сигнала донесся вопрос:
– Владимир Михайлович! Так мы начинаем? Таймер почти уже...
Нет!
Нет, хотел сказать Вовка. Но кто его услышит в условиях детского сада и песочницы?
Расцвели над далеким горизонтом раноцветные шары космических мегатонных взрывов.
Эх, чуть не плакал Вовка, теряем Землю, теряем...
– Пятый флот, левее брать, левее!
– Вот тебе, Вовочка овсяная кашка. Она страшно полезная! Там и микроэлементы всякие... Что это за салют, в самом деле! Нашли же время. Детям обедать и спать положено днем. А эти шуметь начинают.
– Мне надо, - рванулся Вовка.
– Сидеть! Есть кашу! Ишь, что удумал - игрушками обед заменять. Сидеть! Ложку бери!
Грохнуло так, что заложило уши. Над Землей - грохнуло. А где-то в черном космосе сгорел беззвучно и беспламенно большой китайский крейсер. Последний крейсер Земли.
Нельзя плакать. Нельзя. Они же просто не понимают. Ну, кто бы им сказал, простым таким, что сейчас на самом деле происходит?
– Да ты что, Вовка? Плачешь, что ли? Ой, ты, мой маленький! Ой, ты, дитё сопливое... Да ты ешь, ешь! Подрастешь вот, в школу пойдешь. А там, глядишь, и в космос тебя возьмут.
В космосе умирали последние защитники Земли.
Вовка плакал и ел овсяную кашу.
Конец сказки
– Зачем тебе это сейчас? Ты же всем тут мешаешь.
– Тебе не понять.
– А ты все же попробуй объяснить.
– Да что там объяснять...
Хмурый рыцарь сидел перед единственной кружкой пива - крестьянским пойлом - и раз за разом надоедливо и громко шоркал точильным камнем по своему мечу, лежащему на коленях. Иногда он поднимал меч, смотрел уныло вдоль кромки, трогал пальцем, качал головой, и снова - ш-ш-шик, ш-ш-шик, ш-ш-шик...