Всю ночь напролет
Шрифт:
Вальс кончился. Они остановились. Ее взгляд был обращен к нему.
— Энн…
— Не смейте со мной фамильярничать! — воскликнула она в приливе панического страха. — Кто дал вам право на подобную дерзость? Ведь вы меня не знаете! Совсем не знаете!
Она набросилась на него, словно перепуганная насмерть дикарка, которой, по сути, и была. И он схватил ее, как ту дикарку. От бешенства кровь вскипела у него в жилах, придавая ему яростной решимости.
— Не надо больше испытывать мое терпение! — произнес он.
— Лучше отправляйтесь на поиски вашей воровки, полковник Сьюард!
От ее громкого голоса стоявшие
— Я ее нашел. Она передо мной! — пробормотал он хриплым шепотом, увлекая ее за собой. Энн совершенно перестала замечать окружающих и в любую минуту могла себя выдать. А этого он не мог допустить. — Успокойтесь, — отрезал он. — Вам незачем привлекать к себе еще большее внимание.
Оторвавшись от него, она окинула лихорадочным взором оживленные и любопытные лица окружающих.
— Если вы хотите найти мисс Софию, миссис Уайлдер, — громко сказал Джек, — то лучше сделать это прямо сейчас.
Он подтолкнул ее вперед, и сам последовал за ней. Ее голова была гордо поднята, как у осужденного, идущего на эшафот. Оказавшись на противоположной стороне бальной залы, он почти силой вывел ее в коридор и потащил дальше:
— Пойдемте со мной! Нам нужно поговорить с глазу на глаз.
— Нет! Нам не о чем говорить! — К ней вернулось прежнее самообладание. Лихорадочный блеск в глазах померк, и они снова стали бездонными и непроницаемыми. — Если вы думаете, что я и есть та воровка, которую вы преследуете, полковник Сьюард, то вы заблуждаетесь. — Ее голос был спокоен, пожалуй, даже слишком спокоен.
— Не надо больше испытывать мое терпение, — посоветовал он угрюмо.
— Если вы ухаживали за мной только потому, что приняли меня за Призрака, которого вы разыскиваете, то, боюсь, вы напрасно потратили время.
«Очень недурно», — подумал он со смешанным чувством досады и одобрения. Все в ней: наклон головы, едва заметное дрожание губ, тембр голоса — свидетельствовало об обиде и оскорбленной невинности.
Он не позволит ей насмехаться над его чувством. Оно, это чувство, совсем не заслуживало такого отношения. Но разве он сам не использовал других с такой же легкостью и безжалостностью, как и она его? Разве ему никогда не случалось приносить в жертву слабости и иллюзии других людей для достижения поставленной цели?
Ему не хотелось сейчас думать о таких вещах. Им овладело бешенство.
Он схватил Энн за локоть и, невзирая на ее сопротивление, увлек за собой в тень. Оказавшись в холле, он завладел рукой своей спутницы. Взявшись за край перчатки, он принялся стаскивать ее. Лишь тогда она разгадала его намерение, и на ее лице промелькнуло суровое, жесткое выражение, нечто вроде насмешки над собой. Он стащил перчатку с руки Энн, открыв взору ее обнаженную кожу. На руке, чуть повыше запястья, были заметны крошечные, еще не зажившие ранки.
— Вы порезались, когда влетели в мое окно, прикрывая рукой лицо, — огрызнулся он.
— Я срезала ветки падуба для украшения ваз с цветами, — тут же парировала она.
— У вас есть шрам! У самого основания мизинца.
Ее глаза округлились.
— Но как вы…
— Я почувствовал его, когда вы коснулись моей обнаженной кожи. — Он провел по краешку рубца. — Я до сих пор его чувствую.
Его слова прозвучали как обвинение. Она судорожно сглотнула.
— Вы ошиблись!
Эта фраза заставила его
— Уж не думаете ли вы; что вам достаточно сказать: «Нет, это не я», — и я, как какой-нибудь потерявший голову болван, тут же сниму перед вами шляпу и пролепечу нечто вроде: «Ах, извините, мадам, меня, должно быть, ввели в заблуждение»?
Она хотела убежать и скрыться, однако он силой притянул ее к себе, опустив голову. Затем он заговорил снова, стараясь, чтобы его слова звучали как можно мягче и тише:
— Завтра я собираюсь нанести вам визит, миссис Уайлдер, и потому для вас же лучше, если вы будете дома. Одна.
Она покачала головой. Снаружи прямо над их головами зловеще загрохотал гром.
— Вы должны быть дома, — процедил он сквозь зубы. — В противном случае я…
Какая-то женщина наткнулась на Джека, едва не сбив с ног. Он в гневе обернулся. Леди Диббс изумленно замигала и подняла на него глаза.
— О! Прошу прощения, полковник Сьюард. — Тут она заметила Энн, и ее взгляд стал жестким и враждебным.
Подружки леди Диббс чередой проследовали за ней, похожие на покорных овечек у ворот загона. Они уставились на Джека так, будто увидели перед собой волка. Затем их взгляды, минуя его, обратились на Энн, и лица сразу окаменели. Усилием воли той удалось сохранить внешнюю невозмутимость. Ее обнаженная рука была надежно скрыта под другой, затянутой в перчатку. К несчастью, у леди Диббс был острый глаз. Заметив дамскую перчатку, которую Джек все еще держал в руках, она как бы в шутку ее выхватила.
— Миссис Уайлдер! — воскликнула она. — Кажется, вы потеряли перчатку. Только не говорите мне… — Она вдруг поднесла руку к сердцу. — Ах, мои дорогие! Мы с вами прервали tete-a-tete [20] !
Алчные взгляды светских кумушек переметнулись от Энн к полковнику. Джек представил, какие сплетни они в скором будущем разнесут повсюду: Энн Уайлдер, это маленькое ничтожество из Суссекса, обеспечив себе положение в обществе благодаря блестящей партии, теперь дала волю низменной стороне своей натуры, связавшись с бастардом.
20
разговор с глазу на глаз (фр.)
Леди Диббс улыбнулась, поигрывая массивным, безвкусным ожерельем. Энн, словно зачарованная, следила за каждым ее движением.
— Око за око, миссис Уайлдер, — заявила наконец леди Диббс тихо и беспощадно. — Надеюсь, высокородные и щедрые патроны вашего благотворительного заведения, кроме того, являются людьми… без предрассудков, если можно так выразиться?
Энн словно не замечала ее. Казалось, она полностью ушла в себя, в ее взгляде чувствовались пустота и безнадежность.
— И вот еще что, — продолжала леди Диббс торжествующим тоном. — Я тут переговорила с некоторыми моими знакомыми, и нам удалось разузнать кое-что любопытное касательно вашей нелепой затеи с приютом. Известно ли вам, что жертвами Рексхоллского Призрака в большинстве своем являются те самые люди, которые внесли пожертвования в ваш фонд? Это нас весьма тревожит. Не кажется ли вам, что под маской вора прячется один из нищих солдат, которых вы пригрели? Я имею в виду, вряд ли стоит просить нас поддерживать тех, кто нас грабит, как вы полагаете?