Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев»
Шрифт:
«Я знаю, как германская нация любит своего Вождя, – сказал он, – и поэтому мне хочется выпить за его здоровье».
А Молотов, в свою очередь, предложил тосты за здоровье Риббентропа, Шуленбурга и Сталина. И уже при прощании (Риббентроп торопился в Берлин) Сталин сказал имперскому министру иностранных дел, что «он может дать своё честное слово, что Советский Союз никогда не предаст своего партнёра».
Так закончился первый период советско-германских отношений: от сближения до заключения пакта. 31 августа пакт был официально ратифицирован советским правительством. На следующий день Германия
«Пожалуйста, обсудите это с Молотовым немедленно… не посчитает ли Советский Союз желательным, чтобы русская армия выступила в подходящий момент против польских сил в русской сфере влияния и, со своей стороны, оккупировала эту территорию…. Это не только помогло бы нам, но также… было бы и в советских интересах».
Молотов ответил: «Мы согласны с вами, что в подходящее время нам будет совершенно необходимо начать конкретные действия. Мы считаем, однако, что это время ещё не наступило».
Если в деятельности советского правительства и был период, приближенный к искреннему, то именно тогда. После нападения Гитлера на Польшу Молотов звонил Шуленбергу, поздравлял его: «Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германской Империи».
В ответ Германия вновь попросила Молотова о скорейшей военной интервенции в Польшу. 9 сентября Молотов сообщил, что «советские военные действия начнутся в течение ближайших нескольких дней… Будут также призваны многочисленные резервисты».
На следующий день Молотов согласовал с немцами официальное объяснение причин советского вторжения, которые будут объявлены всему миру: «Польша развалилась на куски и… вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым “угрожает” Германия». Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором.
Молотов просил также, чтобы Германия ни в коем случае не объявляла об окончании военных действий в Польше до начала советского вторжения, которое «было бы крайне важно не начинать… до того, как падёт… Варшава». Молотов поэтому просил, чтобы ему «как можно более точно сообщили, когда можно рассчитывать на захват Варшавы».
15 сентября Германия ответила, что рассчитывает занять Варшаву «в течение ближайших нескольких дней».
«Из сообщения, сделанного Вам Молотовым 14 сентября, – продолжал в своей телеграмме Шуленбургу Риббентроп, – мы заключили, что в военном отношении советское правительство подготовлено и что оно намерено начать свои операции уже сейчас. Мы приветствуем это. Советское правительство, таким образом, освободит нас от необходимости уничтожать остатки польской армии, преследуя их вплоть до русской границы».
16 сентября Молотов официально сообщил, что советская военная интервенция в Польшу произойдет 17-го числа. Он указал, что официальный советский предлог для вторжения «содержал в себе ноту, обидную для чувств немцев, но просил, принимая во внимание сложную для советского правительства ситуацию» не придавать этой формальности никакого значения. «Советское правительство, к сожалению, не видело какого-либо другого
17 сентября, как и обещал Молотов немцам, Красная Армия перешла границу с Польшей «на всём её протяжении от Полоцка до Каменец-Подольска». Четвёртый раздел Польши стал фактом. Он был официально оформлен договором «о дружбе и границе», подписанным СССР и Германией 28 сентября. Но уже 25 сентября Сталин сообщил Шуленбургу, что желает немедленно взяться «за решение проблемы прибалтийских государств, в соответствии с Протоколом от 23 августа, и ожидает в этом деле полную поддержку со стороны германского правительства. Сталин подчёркнуто указал на Эстонию, Латвию и Литву, но не упомянул Финляндию».
Германия не возражала. Но Сталин начал именно с Финляндии.
1 декабря 1939 года СССР напал на Финляндию. К этому времени в Москве из находившихся в СССР финских коммунистов было сформировано так называемое «народное правительство Финляндии» под председательством члена ЦК ВКП(б), финна по происхождению, Отто Куусинена. Однако, вопреки ожиданиям советского правительства, финский народ оказал мужественное сопротивление. Война затянулась, закончилась лишь в марте 1940 года. Советский Союз захватил часть финской территории, но свою независимость Финляндия смогла отстоять. Всё это время Германия поддерживала советское правительство. Ещё в самом начале советско-финской войны, 2 декабря 1939 года, Вейцзекер сообщал в циркулярной телеграмме всем германским дипломатическим миссиям:
«В ваших беседах, касающихся финско-русского конфликта, пожалуйста, избегайте антирусского тона. В зависимости от того, с кем вы беседуете, вами могут быть использованы следующие аргументы. Неизбежное развитие событий в пользу пересмотра договоров, заключённых после (Первой – Ю.Ф.) мировой войны. Естественная потребность России в укреплении безопасности Ленинграда и входа в Финский залив…. Финляндия избегала сближения с Германией… Враждебность к Германии… Широкие слои населения Финляндии придерживаются экономической и идеологической ориентации в сторону демократической Англии». А 6 декабря в отдельной телеграмме Шуленбургу Вейцзекер добавил: «В ваших беседах должна высказываться симпатия относительно точки зрения русских. Пожалуйста, воздерживайтесь от выражения какой-либо симпатии в отношении позиции финнов».
Между тем за нападение на Финляндию Советский Союз был исключен из Лиги Наций (и даже в этом присоединился к Германии, вышедшей из Лиги Наций в 1933 году). Торговые отношения с Германией развивались: СССР снабжал её стратегическим сырьём, необходимым для ведения войны с Англией и Францией. Кроме того, в виде компенсации за поддержку Германией советского правительства во время войны с Финляндией, СССР не возражал теперь против оккупации Германией Дании и Норвегии. Когда 9 апреля 1940 года Шуленбург сообщил Молотову о начале военных действий против этих двух стран, Молотов ответил: «Советское правительство понимает, что Германия была вынуждена прибегнуть к таким мерам… Мы желаем Германии полной победы в её оборонительных мероприятиях».