Вторая могила слева
Шрифт:
– Думаю, уложу ее к себе на колени и отшлепаю.
Дядя Боб просиял. Неужели Куки жизнь совсем не учит?
– Можно мне посмотреть? – поинтересовался он.
Словно меня тут вообще не было.
Куки хихикнула и вернулась к мистеру Кофе. Блаженный шоколад! Все это не может происходить на самом деле.
В дверь ванной постучали.
– Чарли, солнышко?
– Да, Диби, дорогуша?
– Ты не спишь?
Смешной он у меня.
– Сплю, - ответила я, смывая
Раздраженный вздох я даже через дверь услышала, а потом Диби снова заговорил:
– Меня вызывают в участок. Похоже, у нас что-то есть по делу Кайла Кирша. – Слова «Кайла Кирша» он произнес шепотом, и я чуть не прыснула со смеху. – Я поставил двоих ребят следить за домом. Одного пошлю к тебе.
– Дядя Боб, я обещаю не спать. Мне еще нужно кое-что проверить. – Например, еще раз поглазеть на сногсшибательную фотосессию мистера Рейеса Александра Фэрроу из серии «Шальные парни». За фотки его задницы я и сама бы отвалила целое состояние. – Все будет путем.
Несколько долгих секунд он раздумывал и наконец согласился:
– Ладно. Я мигом. Одна нога там, другая здесь. На всякий случай предупрежу ребят, вдруг тебе что-то понадобится. И не засни.
Я захрапела. Громко.
– Уморительная ты барышня, - сказал Диби, но я чувствовала, что восхищается он вовсе не искренне.
Надеясь на качество суперклея, я как можно осторожнее вымыла волосы. Кто бы знал, что обзавестись сотрясением так больно? Пришлось сесть, чтобы побрить ноги. Мир продолжать крениться вправо, поэтому стоять на одной ноге было самоубийством. Все-таки отходняк – редкая гадость.
Я как раз собиралась выключить воду, когда ощутила его присутствие. Пробирающий до костей жар устремился ко мне. Воздух потрескивал, как от электричества. Меня окружил земной запах, такой, какой бывает в полночную грозу, и я глубоко вдохнула. Я слышала, как бьется его сердце. Сильные удары наполняли атмосферу и эхом отдавались у меня в груди. Прекрасный звук. Дождаться не могу, когда увижу его настоящего. Из плоти и крови.
Он не сказал ни слова, не попытался подойти ближе. Я уже подумала, нет ли у него еще одной суперсилы, и поинтересовалась, шутя лишь наполовину:
– Ты умеешь видеть сквозь шторку?
Послышалась звон металла, а через мгновение срезанная с карниза шторка с мягким шуршанием опустилась на пол.
– Теперь могу, - сказал он с кривоватой ухмылкой, от которой запнулось мое сердце.
Меч исчез в складках плаща, а потом и сам плащ испарился, открыв моим глазам холмы и долины мощного тела. На Рейесе была все та же футболка, только без пятен крови. Но я знала: если что-то заставит его прийти в себя, там, где сейчас он на самом деле находится, я снова увижу растерзанную жертву пыток, в которую превратилось его человеческое тело. Живот скрутило от этой мысли, и я задвинула ее подальше. Мне давали еще один шанс. Еще одну возможность убедить его рассказать мне, где он. И я была готова на все – от взятки в любой форме до хладнокровного шантажа.
Выключив воду, я потянулась за полотенцем. Рейес
– Этого ты хочешь? – спросила я, разведя руки, чтобы показать ему всю себя. Оставалось надеяться, что он ничего не имеет против суперклея, потому что оттереть эту фиговину не так уж просто.
С голодным взглядом он шагнул вперед и обнял меня. На несколько секунд замер, пристально вглядываясь мне в глаза, словно ему было любопытно. Потом провел пальцами по моей щеке, по губам. Я заметила, что глаза его цвета кофе, обласканного солнечными лучами. В них блеснули золотистые и зеленые искорки, а через мгновение Рейес закрыл глаза и прижался ко мне губами. Поцелуй был обжигающим. Его язык раздвинул мои губы и скользнул мне в рот. На вкус он был темным и опасным.
Одна рука опустилась и накрыла мою ягодицу, в то время как Рейес прервал поцелуй и принялся губами искать пульс на моей шее. От удовольствия меня била дрожь. Пришлось собрать в кулак всю силу воли до последней капли, чтобы прошептать ему на ухо:
– Ты можешь получить меня, всю меня, после того как скажешь, где ты.
Он застыл, помолчал немного, переводя дух, затем отступил на шаг и, прищурившись, посмотрел на меня.
– После того как скажу?
– После того как скажешь.
В мгновение ока в ванной стало холодно. Я разозлила его, и мы опять оказались в тупике. Я забеспокоилась, не взорвется ли он на этот раз. В наших отношениях столько не сочетаемых нюансов!
– Ты используешь свое тело, чтобы добиться того, чего хочешь?
– Не задумываясь.
Ему было больно. Я чувствовала эхо его боли всем своим существом. Он снова приблизился, наклонился ко мне так, что до моего лица оставалось каких-нибудь два сантиметра, и тихо сказал нежнейшим из голосов:
– Шлюха.
– Теперь можешь уходить, - отозвалась я, не в состоянии побороть укол боли, вызванный его заявлением.
Он исчез, оставив меня в горькой пустоте. А потом меня осенило. Шлюха, то бишь, хм-м, проститутка. И кинозвезда. О чем я раньше-то думала?
– Куки, просыпайся скорее.
Я тряхнула ее так, что у нее застучали зубы, и метнулась к шкафу.
Куки резко села в постели и сдвинула на лоб очки для сна. Прямо как мультяшный персонаж. Я бы рассмеялась, если бы не трещала голова, обремененная сотрясением. Но хихикнуть я смогла.
– У тебя на голове взрыв макаронной фабрики.
Смущенно пригладив волосы, она покосилась на меня.
– Что случилось?
– У меня появилась идея.
– Идея? – Целую минуту она сверлила меня сердитым взглядом, пока я не нашла трусы, которые тут же полетели ей в лицо.
Ну не смогла я удержаться. Едва успев глубоко вдохнуть, я согнулась пополам от хохота. В основном потому, что месть – это блюдо, которого подают холодным. Ну или хотя бы чуточку остывшим. Тогда она вкуснее всего.