Вторая Попытка

Кыштымов Александр

– У тебя нет настоящей?
– спросил в пространство кургала.- А то как-то неудобно курить самого себя.

– Никотин вреден для здоровья. Будешь всю оставшуюся жизнь работать на лекарства.

– Здоровье, как и всё в мире относительно. Лекарства не исключение. То, что спасает от недуга одних, убивает других и наоборот. Я существую вне этой системы. Мои составляющие не могут страдать никаким недугом. Такое даже теоретически невозможно...

Мужчина грустно вздохнул и засунул окурок за ухо.

Гриза всё больше и больше разбирало любопытство, вытесняя

собой тревогу и беспокойство. Он словно ребёнок тянулся к огню, хоть и пони-мал, что тот может обжечь. Вилли не знал каким образом вести себя с кургала. Каков он в гневе. Какие подвиги заставит совершить Лабера. Куда поведёт. Через что принудит переступить. Какими моральными принципами прикажет поступиться. Космический пакостник. Эх! Заглянуть бы ему в голову. Понять чего он хочет, к чему стремиться, ради чего живёт, какой идее служит, каким богам молится.

– Легенды гласят, будто ты не связан временем?

– Время не наручники и не верёвка.

– Не цепляйся к словам...

– В пространстве всякое случается.

– Значит ты бывал в будущем?

– В чьём конкретно?
– спросил кургала.

– Как тебя понять?

– Для кого-то далёкое будущее уже прошло. Для кого-то наступило сегодня, для кого-то не настанет никогда. Естественно, мои слова действительны для ситуации, в которой присутствует стационарная точка отсчёта. А вообще-то грядущее напоминает линию горизонта. Сколько к нему не стремись - оно так и остаётся не достижимым. Так вот! Я побывал везде. Тебя какое, конкретно, интересует?

– То, в котором цивилизация достигает небывалых высот!

– Крепко сказано - небывалых высот, - всплеснул руками кургала.- Бывалые высоты никому не интересны. Кому они нужны: посредственные, серые, неубедительные. Нам подавай нечто эдакое, с перчиком. Чтоб захватывало дух!

– А если серьёзно...

– Я уже говорил...

– Ну и как там?

– Ничего интересного. Все бродят бледныя, худосочныя, аппатичныя. Сами росточка малого, ножонки кривенькие, ангромадныя головёнки отягощённыя распухшими от всеразличнейших знаний мозгами, тилипаются на тонюсеньких шейках, и всё время норовят парить в облаках: свободно, плавно, величаво, самозабвенно. Нанотехнологии там достигли совершенства - нанобифштекс кушают нановилкой и наноножом под наномикроскопом, но зато вкусно необыкновенно! Там даже конфликтовать некому и не с кем, ибо шаблю вострую уже поднять сил нет. Скукотища!..

– Опять твои шуточки?..

– Поверь, там всё правильно до тошноты. Каждый норовит поучать, даже тараканы. Везде, куда ни кинь взгляд, развешены плакатики, транспарантики с указаниями, наставлениями, поучениями, изречениями гигантов мысли.

– Не может такого быть!

– Шутка. Простая и незатейливая. Конечно, там все повально, избегая резких движений, плавно играют на арфах, причём исключительно ногами, ибо руками любой дурак сможет. Выглядит весьма впечатляюще. Только представь себе - сводный оркестр арфистов Галактики! От его даже черные дыры тошнить начинает...

Вилли понял. Над ним снова издеваются. В самой

разнузданной форме. Он упрямо тряхнул головой и попробовал зайти с другой стороны.

– Я слышал - ты всесилен...

– Кто же в наше просвещённое время верит легендам и сказкам! Всё гнусная ложь! Мои возможности сильно ограничены жесткими рамками обыденности, этическими нормами, моральными принципами строителя Вселенной и глубокомысленными заявлениями типа - этого не может быть потому, что не может быть. Но кое-что могём...

– Тогда почему бы тебе не помочь флоту двух планет выбить райберов с Земли? С твоими возможностями это пара пустяков. Только пошевели пальчиком, и дело в шляпе!

– Какие мы хитрые и сообразительные, пронырливые и расторопные! Ничего не скажешь - тонкая тактика. Ой - ой - ой! Так, понимаешь, незаметно, хитроумно, подвёл меня, наивного, к желаемому! Увы. Я тебя раскусил. Категорически против! И не подумаю! Пусть выкручиваются сами! Спасай тут всяких!

– Неужели тебе не жалко людей? Их усилий, жертв, страданий?
– возмутился Вилли.
– Ты словно прилипала, будто паразит жил среди нас, подглядывал, хихикал, показывал про себя язык, баламутил умы, провоцировал на безумные шаги, внушал надежды, короче - вёл себя крайне подло по отношению к обречённым людям!

– Жалость здесь совершенно ни при чём. Она, как говорил классик, унижает, развращает и прочая... Идею необходимо выстрадать, пройти для её достижения через муки, потери, боль. Если всё в жизни даётся легко, то и легко теряется. Вы вообще сложите лапки, а я буду аки бобик бегать на побегушках, и приносить в зубах апорт, усердно виляя хвостом. Очень быстро вы разжиреете, обленитесь в доску, сделаетесь мнительными, подозрительными, недоверчивыми. Особо наглые примутся вопить на каждом шагу, будто ими преступно пренебрегают и пытаются бросить на произвол судьбы. Под конец меня, несчастненького, посадят в лампу, чтобы я, уподобясь джину, таскал каштаны из огня. Не дождётесь...

– Ты бросаешься в крайности...

– Нет! Это вы недостаточно разумны, чтобы принять, а главное, пра-вильно распорядиться помощью. Все будут надеяться на меня, а не на свои силы. В мои планы не входит плодить иждивенцев!

– Не могу и не хочу с тобой согласиться. Разумная помощь никогда не помешает. Мне кажется, тебе просто лень спуститься с высот своего величия до нас - ничтожных.

– Давай не будем хамить, а для начала определимся, что ты имеешь в виду под словами - разумная помощь?

– Ненавязчивая, незаметная, являющаяся как бы логическим продолжением отчаянной эпопеи по освобождению Светлого Мира. Так почему нельзя, просто из любопытства, ради разнообразия, поддержать моих соратников, но сделать всё тихо, чтобы о твоём существовании просто не догадались! А сидеть, язвить по поводу и без такового, способен любой идиот.

– Ах, мой единственный и бескомпромиссный борец за справедливость. Я тебе не перестаю удивляться. Поясни, а чем, по-твоему, я занимаюсь в данный момент? Отдыхаю на курорте? Кто тебя вытащил из последней заварушки?