Вторая симфония для олигарха
Шрифт:
Во всю орал телевизор, бабушка увлеченно его смотрела, никак на меня не реагируя. Пока меня не было, на кухне явно пытались что-то готовить, но безуспешно. На полу россыпью валялись макароны и разбилось яйцо, поэтому до ужина стоило заняться еще и уборкой.
– Эх, бабушка-бабушка, – причитала я, сметая веником вермишель, по которой успел потоптаться пес. – Иногда я рада, что газ отключили за неуплату. Страшно подумать, что могло бы случиться, останься ты одна с включенными конфорками. Тайфун, фу!
Пес разочарованно заблеял, затем устремился
– Бабушка, что ты тут так увлеченно смотришь? – не выдержала я, возвращаясь в комнату. – Сделай хотя бы немного тише – у меня уже голова болит от шума…
Рука застывает на полпути к пульту. Прямо на экране я вижу… Тимура.
– Это…
«Мы ведем наш репортаж из областной думы, где народные избиратели только что провели еще одно заседание, на котором принималось решение о распределении госбюджета,– скороговоркой произнес репортер, подставляя микрофон в сторону Тимура, такого ослепительно красивого и представительного в своем черном официальном костюме и серебристыми запонками на рукавах. –Тимур Александрович, что вы можете сказать своим избирателям по итогу принятого вами решения перенаправить финансы из налогов на развитие промышленности?»
«Я считаю, что машиностроение – это отрасль, которую необходимо развивать вне зависимости от народных веяний. Производство предоставляет рабочие места сотням людей, от этого напрямую зависит благосостояние граждан»,–озвучил свой ответ мужчина, которого я уже второй раз за сутки увидела с новой, неизвестной мне стороны.
Конечно, он такой успешный явно не из-за того, что какой-то богатый папочка просто оставил ему свои миллионы. Но я и подумать не могла, что он не просто олигарх и бизнесмен, а еще и депутат областной думы… Владелец крупного машиностроительного завода…
Между тем интервью продолжалось.
«Однако, люди жалуются на низкие зарплаты. Особенно – простые рабочие на вашем производстве,–сказал репортер, но Тимур и бровью не повел.– Вы считаете, что семье из четырех человек реально выжить на зарплату обычного станочника?»
«Двадцать пять тысяч–это сумма, в полтора раза превышающая прожиточный минимум. Я считаю, для старта молодому специалисту–это вполне приемлемая зарплата…»
Двадцать пять тысяч! В то время как мне Тимур платит половину миллиона… Просто за то, что я… скрашиваю его дни…
Все эти деньги могли бы получить люди, которые честно и тяжело работали у станков в пыльном жарком цеху!
– Ты же играешь в оркестре, разве не привыкла к громким звукам? – вдруг спросила
Осознание того, что бабушка меня узнала, немного рассеяло шоковое состояние от увиденного и услышанного. Повернувшись на нее, я могла увидеть, как она улыбается, мягко поглаживая нашего хаски по серой макушке.
– Бабушка, как ты считаешь, может ли человек быть одновременно алчным и щедрым?.. – спросила я, подсаживаясь рядом.
На экране продолжали брать интервью у других представителей народного собрания, но меня это уже мало интересовало. Все, о чем я могла думать – какой непостижимый этот человек.Тимур Александрович…
– В человеке намешано всего понемногу, – неопределенно ответила бабушка на заданный ранее вопрос. – Даже низвергнутый властитель ада когда-то был ангелом, знаешь?
– И что же его побудило стать дьяволом?..
– На том свете узнаем, – пожала плечами старушка, и взгляд ее в один момент потерял блеск осознанности. Почти сразу сморщенные пальцы начали бездумно жать на все подряд кнопки пульта, без желания найти что-то определенное на стареньком мониторе телевизора.
– Нет, правда такой ценой мне не нужна, – с улыбкой покачала я головой, возвращаясь на кухню.
Какой смысл размышлять об этом? Я не заставляла Тимура платить мне такие бешеные деньги. К тому же, я в беде – и попала туда не по своей воле. Что можно было предпринять в этой ситуации? Провести с олигархом беседу о том, что стоит помогать «сирым и убогим»? Платить простым людям на его предприятии достойную зарплату, раз у него явно есть издержки? Это бы означало подписать себе приговор. Кто я такая, чтобы советовать Тимуру хоть что-то?
И несмотря на эти разумные, казалось бы, доводы – всю ночь и следующий день я провела в тяжелых раздумьях об этом. О том, что узнала, и о своем отношении к Тимуру. Это было так явно, что в какой-то момент Юля не выдержала и толкнула меня в бок:
– Ты уже два часа подряд пялишься в телефон. В тиндере что ли зарегистрировалась? – спросила подруга, бессовестно заглядывая мне через плечо. – Ого, в инстаграме! У кого-то появилось свободное время?
– Не говори ерунды, – отстранилась я, чуть было не выронив скрипку, спокойно устроившуюся на моих коленях. Что такого, если дирижер опаздывает на репетицию, и я просто решила немного позалипать в соцсетях?
– Какая красавица, – разглядела Юля женщину на экране моего смартфона. И она… действительно была хороша: пышногрудая блондинка с пухлыми губами и наращенными ресницами. Вечернее платье очень выгодно подчеркивало соблазнительные изгибы ее тела, а официант на заднем плане в белых накрахмаленных перчатках всем своим видом указывал на то, что посещаемые заведения этой барышней – не для бедного контингента. Лично я одевала перчатки в том кафе, в котором подрабатывала, только тогда, когда мыла в обеденном зале пол. – Кто это?