Вторая ступень
Шрифт:
– А что, новости можно как-то по-особенному сообщать?
– Да, Леонид, именно по-особенному. Вы еще сами это увидите, узнаете и привыкните.
– Нет, это-то понятно. Но всё же, как по особенному можно сообщать новости?
– Можно поместить зрителя в тело участника событий. И он будет, что называется “на своей шкуре”, чувствовать проблематику. Нет, Майя, не пугайся. Никто не станет сажать зрителя в горящий самолёт, чтобы он ощутил ужас подступающей смерти. Хотя сейчас немало и тех, кто без такого рода ощущений не представляет своей жизни. Но большинство
***
Вечерняя погода совсем не радовала переселенцев. И хотя все обзавелись лёгкой непродуваемой одеждой, но единогласно никто не желал и носа из дома высунуть. Потому пришлось Феликсу Николаевичу организовывать вечерние посиделки за чаем. В который раз вздохнув, что придётся выслушивать бесконечные расспросы, Зарубский молча посетовал на судьбу. Но прозвучавший вызов Анны Григорьевны тут же вернул ему бодрость мыслей. Ответственная за адаптацию ребят сама решила нанести им визит и провести этот вечер в непринужденной беседе. Феликс Николаевич, давно живший затворником, несказанно обрадовался не столько факту спасения от лавины вопросов, сколько прибавлению количества гостей.
Анна Григорьевна, уже хорошо разбирающаяся в укладе полувековой давности, привезла испечённые по заказу Зарубского сладости. Она торжественно внесла огромный герметичный пакет, надорвала упаковку, и тот час сдобное благоухание разом затопило и без того уютную кухоньку. Олег, равнодушный к такого рода пище, улыбнувшись, прикусил воздушной слойки, усыпанной сахарной пудрой и наполненной вишневым конфитюром. Леонид разом умял две сдобные ватрушки, которые были до безобразия похожи на любимые бабушкины. Но более всего обрадовались, как ни странно, Майя и Феликс Николаевич. И если восторг девочки, проведшей большую часть жизни на улице понять было несложно, то слёзы умиления на глазах старого профессора шокировали Анну Григорьевну. Реакция Зарубского вызвала всеобщее волнение. И старику пришлось извиняться, и сообщить гостям, что ничего такого он не пробовал десятки лет. Под удивлёнными взглядами гостей, он долго и степенно пережёвывал пирожок с луком и яйцом, а затем неожиданно заявил:
– Не вздумайте больше съесть ни кусочка!
– и быстро покинул кухню.
Анна Григорьевна беспомощно оглядела недоумевающих ребят. Но всего через пару минут Феликс Николаевич c гордостью внёс в кухню настоящий самовар. Из всех присутствующих, только Леонид раньше встречался с этим устройством. Он с улыбкой помог внести сверкающую громаду. На Анну Григорьевну и Майю было смешно смотреть - они нелепо таращились и пытались понять, что это такое. Но Бессмертнова, опомнившись, запустила визуальный поиск и через мгновение уже знала массу занятных вещей о самоварах. А Феликс Николаевич c Леонидом водрузили медного гиганта на стол.
– Вот сейчас мы попьём настоящего чая!
– Это... это же настоящий самовар...
– удивлению Анны Григорьевны казалось не было пределов.
– Это настоящий дровяной самовар! Ему больше лет, чем всем нам вместе! Вы представляете? Это моя семейная реликвия!
– и старый профессор начал суетиться вокруг массивного водогрея, словно зеленый юнец вокруг орденоносного генерала.
А полчаса спустя вся компания сидела и в
В глубокой задумчивости Анна Григорьевна рассматривала самовар и нечаянно прикоснулась к неодушевлённому пришельцу из прошлого. Она тут же вскрикнула, отдёрнув обожжённую руку.
– Анна Григорьевна, ну что ж вы так!
– к удивлению Майи в голосе старика звучало искреннее сожаление, но напрочь отсутствовала даже тень беспокойства.
– Ой! Надо сразу под холодную воду, - на заполошный крик девочки учёные ответили странными улыбками.
– Майя, всё хорошо. Сейчас пройдет, - Анна Григорьевна поднесла руку, и Майя увидела, как небольшое пятнышко ожога резко побелело, потом стало стягиваться и темнеть. Пара минут, и от ожога не осталось и следа.
– Ого! Здорово!
– Леонид с интересом осмотрел руку. Олег же только хмыкнул.
– Но как это?
– простодушная Майя совершенно не скрывала своего удивления.
– Майя, всё просто. Сейчас каждый человек наполнен специальными сверхмалыми роботами - плазматами. Они столь малы, что работают на клеточном уровне. И при любой болезни или травме они тут же берутся за работу по скорейшему восстановлению организма. Я же тебе про них уже рассказывала. Ты позабыла что ли?
– Нет, я вспомнила. Но я тогда не всё поняла, - Майя замолчала, а потом скинув оковы робости, спросила, - Получается, что все люди должны быть бессмертны?
– Увы, - Феликс Николаевич со вздохом стиснул узловатые пальцы, - Плазматы, а точнее говоря - биоплазматы, не решают проблему бессмертия. Они лишь продлевают активное и здоровое существование человека. К счастью, это весьма недорогая процедура, поэтому практически в каждом человеке плазматов десятки тысяч, а зачастую гораздо больше. Но порой люди внедряют в тела куда более серьёзные вещи. Вот, например, нам с Анной Григорьевной НИИ оплатил некоторые дополнительные модернизации.
– Какие?
– живой интерес наконец-то прорвал маску холодной отчуждённости Олега.
– Интересно?
– старик по-свойски подмигнул, - Ну, вот у нас встроен коммуникационный чип прямо в кору головного мозга. И подсоединён к нервным магистралям всех органов чувств. И мы можем спокойно выходить в пси-сеть без каких-либо внешних приборов, а так же подключаться к научной аппаратуре.
– Здорово!
– Леонид столь радостно и бесхитростно восхитился, будто на миг вернулся в деревенское детство.
– А в нас есть плазматы?
– осторожный голосок Майи прозвучал очень тихо.
– В вас - нет. Они вам попросту не нужны. Вы же находитесь в специально выращенных телах. В них всё необходимые функции уже изначально внесены на стадии проектирования.
Засиделись далеко за полночь. Ароматный чай, казалось, внёс домашнее тепло в сердца переселенцев. Возвращаясь домой, Бессмертнова перебирала в памяти подробности вечера, анализировала состояние и реакции ребят и с каждым разом всё сильнее убеждалась, в правильности решения по переселению в дом Зарубского