Вторая война шиноби: Страна Рек
Шрифт:
— Прошу… — прошептала она. — Пожалуйста, помогите…
Цунаде прикрыла глаза и навсегда запомнила то мгновение, когда она потеряла первого раненого… Глаза Исамы остекленели, рот остался приоткрытым, а кровь уже капала на земляной пол. Цунаде проверила его пульс — сердце больше не билось.
— Проклятье! — всхлипнула она, ударив кулаком по стальному столу, отчего железо с треском промялось. — Да сколько же они будут сидеть под этими воротами?
Цунаде ещё раз посмотрела на мертвого Исаму и поняла,
Над долиной Священных земель только-только начинался рассвет, и она подумать не могла, что этот чудесный золотой храм на пике Джан окажется таким страшным местом. Около ворот бушевало сражение: раздавались взрывы, шёл чёрный дым, а со стен и вправду лили огонь. Цунаде посмотрела на тропинку, ведущую от храма, и по спине прошелся мороз. На носилках несли обгорелое тело — месиво из подпаленной формы и лоскутков кожи.
— Помоги, — подозвал носильщик.
Раненый метался в агонии, плевался кровавой слюной и душераздирающе стонал. Цунаде прикрыла уши, с ужасом за ним наблюдая, и даже пошевелиться не могла.
— Чего стоишь?! — закричал носильщик. — Помоги же ему, черт возьми!
Цунаде подошла к ним на ватных ногах и медленно опустилась на колени перед раненым. В нос ударил запах горелой плоти, его лицо было испачкано черной копотью, волосы сгорели, металлическая пластина на повязке сплавилась со лбом, но он все еще дышал… Дышал мучительно… Дышал через раз… Дышал завывая... И вдруг показалось, что он был ей знаком. Она распахнула глаза: и рост, и фигура были похожи на одного для нее дорогого человека.
— Дан? — прошептала она и стала лихорадочно искать нашивку на его жилете, еще раз взглянула на обгорелое лицо — это был не Дан. Но она не испытала облегчения, наоборот, внутри разгорелась еще большая тревога.
Цунаде встала и бросила взгляд на медсанчасть: обессиленные девушки продолжали лечить раненых, даже у Бивако, кажется, не осталось больше чакры. Вокруг стояли стоны умирающих, доносились раскаты отдаленных взрывов, по тропинке несли новых обгорелых, и сколько таких носилок еще пронесут, пока однажды на ней не окажется Дан? Она сделала неуверенный шаг вперед, за ним еще, и еще… Ноги перешли на бег, и она помчалась вглубь сражения, расталкивая всех на своем пути. Самый дорогой для нее человек был где-то там, под золотыми смертоносными искрами, под пылающим пожаром, под воротами пика Джан.
Глава 12
Глава 12 Цунаде
— Что ты здесь делаешь? — спросил ошарашенный Дан, держа Цунаде за плечи.
— Я… — запнулась она. — Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
— Смотри, со мной все хорошо, — мягко улыбнулся он.
Дан выглядел потрепанным, усталым, но целым. Цунаде стояла перед ним и не могла понять, как же здесь оказалась. Последнее, что помнила — обгорелое тело на носилках и медсанчасть. А сейчас перед ней был Дан и наверняка думал, какая же она идиотка. И от этих мыслей на щеках появился румянец, который только сильнее разгорелся, стоило ей вспомнить,
— Прости, — произнесла Цунаде и огляделась.
Стояло прекрасное утро, но оно было прожжено дымом сражения. Повстанцы сбрасывали взрывные печати и лили золотой огонь с высоких белых стен, покрытых черной копотью. За ними находились золотые конусообразные башни с острыми шпилями. Но Цунаде смотрела на огромные железные ворота с барельефами позолоченных чудовищ, и что больше всего ее поразило — на них не было даже царапины. А шиноби Конохи все пытались и пытались их пробить…
— Совсем все плохо, да? — спросила она.
— Могло быть и лучше, — ответил Дан. — Пришел приказ: ждать, когда у повстанцев закончится огонь и попробовать добраться до них через стену… Пригнись!
Дан притянул ее к себе, прикрыв от обломков.
— Капитан, — раздался голос Орочимару, — я не могу добраться до верха стен. — Он посмотрел на Цунаде, поднял бровь, но продолжил разговаривать с Даном. — Слишком большая высота, даже для меня.
— А что на счет Джирайи? — спросил он.
— Сами поглядите. — Орочимару показал рукой на стены храма.
Дым от взрывов осел, и они увидели, что Джирайя держался ближе всех к воротам. И стоило повстанцам на миг прекратить лить огонь, он срывался с места, в одиночку пытаясь пробить ворота.
— Я ему говорил, что его силы на это не хватит, — продолжил Орочимару. — Но разве меня кто-нибудь слушает?
— Он же просто бездарно тратит чакру, — удивился Дан.
— Если уже всю не потратил, — ответил Орочимару.
Дан хотел что-то ответить, но со стен вновь полился золотой огонь.
— Осторожно! — закричала Цунаде, когда увидела, что Джирайя не успел отойти от ворот. Но вместо того, чтобы отскочить, он стал крутить головой и, встретившись с ней взглядом, широко улыбнулся. Огонь почти добрался до него, но в последний момент, сделав ловкий кувырок и собрав чакру в ноги, он всего за один прыжок оказался рядом с ними. Вид у него был потрепаннее, чем у остальных: жилет и водолазка порвались, лицо покрывала черная копоть, а со лба лился пот.
— Цунаде, — радостно поприветствовал он, сделав театральный поклон. — А я все ждал, когда же ты появишься и мы с тобой…
— Цунаде, — перебил Дан, — ты должна уйти обратно в госпиталь.
— Как это уйти? — возмутился Джирайя. — Она же только что пришла. И вообще, если этим воротам и суждено пасть, то только от ее прекрасной руки.
— И речи быть не может, — отрезал Дан, — это слишком опасно.
— Жизнь вообще штука опасная, — парировал Джирайя. — Но если вы так беспокоитесь, почему бы вам не отправиться к воротам и лично их не разбить? А то как не посмотрю, вы все здесь да здесь стоите. Наверное, силы для последнего удара экономите?