Вторая жена доктора Айболита

Халь Евгения

– Я тебе зачем все это рассказала, девочка… не дай им прожить твою жизнь за тебя. Никто этого не стоит! Ни семья, ни бог. Ничего не бойся! Живи наотмашь, как будто сегодняшний день – последний. И люби своего мужчину. Люби сегодня, потому что завтра может не наступить. Вы ведь даже ни разу не были вместе.

– Откуда вы… – я задохнулась от удивления, не закончив фразу.

– Да это сразу видно, – засмеялась она. – Ну что я не отличу пару, которая уже таки да или еще, о боже, нет? Иди к нему! Тем более, что я вам постелила новое белье из египетского хлопка. Амос купил. Всё надеется,

что мы пышную свадьбу сыграем. Без раввината, но с фатой и кучей друзей. И у нас будет настоящий медовый месяц. Вот дурак! – лукаво прищурилась она.

– Почему дурак, Далия? Он вас просто любит! Это же здорово!

– Да ой! – отмахнулась она. – В нашем возрасте, если при поцелуе ничего не болит и не колет, так это уже считается и медовым месяцем, и первой брачной ночью, и большим счастьем. И без египетского хлопка.

Ворота распахнулись. Оживленно обсуждая что-то, Амос и Айболит

прошли по аллее и поднялись на террасу.

– Кофе? Чаю? Поесть? – Далия легко, как молодая, вскочила с места.

Словно и не плакала навзрыд десять минут назад.

– Уважаемая Далия, пожалейте! – Айболит приложил руки к груди. – Внутри меня что-то булькает и тяжело ворочается. Я просто физически столько есть и пить не могу.

– Эх, мельчают мужчины, – вздохнула Далия. – А ты во всех смыслах такой нежный? – хулигански прищурилась она.

– Далия! – одернул ее Амос.

– А что такое? Я просто спросила, – она принялась собирать стаканы со стола.

– Пойду спать с вашего позволения. Очень устал. Большое спасибо за все! – Айболит зашел в дом.

– А ты чего? Спать иди, – шикнула на меня Далия.

– Далия, а может, ты не будешь руководить хотя бы этим процессом? – осведомился Амос.

– Ой, молчи! – прикрикнула она. – Сейчас такая молодёжь пошла, что руководить нужно всем. Включая "зиги-зиги".

Амос, который в этот момент налил себе сока, поперхнулся и закашлялся.

– Только не проси меня, Марья, переводить, что это такое, – взмолился он.

– Это как раз то, о чем мы говорили, – шепотом просветила меня Далия. – Иди давай.

Я поднялась на второй этаж и зашла в просторную комнату. Айболит был в ванной. Мерно шумела вода. Я откинула одеяло на двухспальной деревянной кровати с мягкой бежевой кожаной спинкой. Египетский хлопок жемчужного оттенка в больших серебристых каплях приятно холодил пальцы. Я честно разделила четыре подушки, разложив их по две на каждую половину кровати. С одной стороны на тумбочке лежала белая длинная ночная рубашка на тонких бретельках. Вот Далия, конечно, своя в доску. Даже об этом подумала.

Сумерки затемнили комнату. Айболит вышел из ванной в длинных светлых шортах и белой майке. Все это на нем болталось. В эти вещи вполне можно было завернуть еще одного Ваню.

– Вот Амос поделился пижамой, – улыбнулся он, заметив мой взгляд.

Он взял с комода пушистый плед и бросил его пол.

– Зачем, Ваня?

– Ну… чтобы спать, – растерялся он.

– Не нужно, – я взяла рубашку и пошла в ванную. – Кровать большая. Места хватит. Ты и так у бедуинов спал на полу. Спину пожалей.

– Спасибо, – он лег на краешек кровати и укрылся одеялом, тщательно распределив

его так, чтобы большая часть досталась мне.

Я взяла свою сумку и отнесла в ванную. Приняла теплый душ, достала из сумки дезодорант и зубную щетку. Далия предусмотрительно оставила на полочке под зеркалом две новые щетки. Но мне было неудобно их брать. А вот мягким и большим полотенцем я с удовольствием воспользовалась.

На полочке под зеркалом на видном месте стояли духи. Я открыла флакончик с синей наклейкой, на которой была нарисована кошечка, сидящая на желтом лунном серпе. "Митнайт", парфюмерный дом "Хлавин" вились золотые буквы по синему фону. Запах был просто невероятным! Пряным, чуть сладким и при этом загадочным. Я побрызгалась и удивительный аромат поплыл по ванной. А ведь действительно ночной запах. Недаром он называется "Полночь".

Я вернулась в комнату. Стемнело, но фонарь на веранде золотистым контуром очерчивал все предметы в комнате. Не зажигая света, я легла. Айболит прерывисто вздохнул на своем крае кровати.

Я оправила рубашку. Руки дрожали от волнения. Не знаю, как это делается. И как вообще он всё это воспримет? Если бы он сам, первый, было бы легче. Но Ваня даже дышать старался тихо. Я подвинулась к нему и погладила его русый, вихрастый затылок.

Он вздрогнул и резко повернулся. Лицо в лицо. Глаза в глаза. Он смотрел на меня и не двигался. Вообще. Как кукла. Я осторожно прикоснулась губами к его губам.

– Что ты делаешь, Маша? – он вздрогнул, но не сдвинулся с места.

Я растерялась.

– Я недостоин тебя, – хрипло прошептал он. – Я… изменил тебе с другой женщиной, когда уезжал якобы на Кипр. На самом деле был в России. И переспал с…

– Молчи, – моя ладонь зажал его рот. – Не хочу слышать. Не желаю знать. Я тоже тебе изменила. Почти переспала с Амиром.

– У тебя не было выбора, Маша.

– Выбор есть всегда. Могла отказаться, сбежать из дома, сделать что-нибудь. А я мешок, который передают друг другу. Я – трусиха и квашня. Мы оба не идеальные, Ваня. И не нужно даже стремиться к идеалу. Потому что жизнь такая сложная, что после того, как меня продал папа, которого я любила больше всего на свете, уже не понимаю: кто прав, а кто виноват. Знаешь, это прозвучит глупо, но я даже рада, что ты был с другой женщиной. Очень сложно любить идеального человека. А ты был идеальным. Слишком правильным, слишком хорошим и слишком смелым. Бросился мне помогать, не думая о дочке, маме. Готов всю свою жизнь зачеркнуть. А я… всего боялась. И ждала, когда за меня всё сделают другие. И сейчас за меня всё делают другие. Посмотри, сколько людей меня спасает. Как я могу всем им отплатить добром?

– Никто и не требует, – возразил он.

– Я требую, Ваня! Сама от себя требую! Мне кажется, что я всю жизнь спала и только что проснулась. И после того, что ты мне сказал, мы квиты. Оба не смогли противиться обстоятельствам. Давай просто перевернем страницу. И начнем все заново.

Он вдруг резко вскочил и схватил меня. Я даже вскрикнула.

– Прости ради бога! Не хотел тебя напугать! Я – идиот!

– Ничего. Все порядке, – прошептала я.

Он медленно и нежно поцеловал меня в шею.