Вторая жена. Часть 2
Шрифт:
Перед взором Тахиры мелькали залы, уже привычные ее глазам. Она шагала вперед с уверенностью повелительницы и встречные рабы торопились пасть ниц перед женой принца.
У входа в покои свекрови, Тахира застыла. Бросила короткий взгляд на служанок, что поспешили склониться проявляя почтение.
— Доложите обо мне повелительнице Ширин! — велела принцесса.
— Госпожа отдыхает и приказала ее не тревожить! — раздался голос из-за узорных дверей и рабыни поспешили открыть их, выпуская из комнат Ширин Ираду. Хазнедар посмотрела на принцессу долгим
— С повелительницей все в порядке? — забеспокоилась Тахира.
— Милостью богов! — кивнула в ответ Ирада.
— Хорошо, — не стала настаивать принцесса, — тогда я зайду к ней позже!
Хазнедар поклонилась и подождала, пока Тахира скроется за поворотом, а затем вернулась назад в покои своей повелительницы.
Ширин встретила ее сидя на подушках и попивая чай. Бросила настороженный взгляд, всматриваясь в выражение глаз старухи, вздохнула.
— Она хочет знать, что было в том послании, не иначе! — произнесла повелительница.
— Да, госпожа! — кивнула Ирада.
— Борхан уже отругал меня за то, что я слишком откровенничаю с принцессой, — вздохнула женщина и сделала знак рабыне наполнить снова ее чашу ароматным чаем из тех заморских трав, что были привезены купцами по морю. Ширин потянулась к чаше, поднесла у губам и, прежде чем сделать глоток, вдохнула тонкий пар, идущий от напитка.
— Принцесса Тахира прекрасная девушка! — произнесла хазнедар осторожно. — Но она слишком сильная и непокорная. За все то время, что она провела в гареме, она научилась всему, что должна знать и уметь будущая повелительница. Всему, кроме одного! — и выразительно посмотрела на Ширин.
Повелительница вопросительно изогнула бровь.
— Что ты имеешь ввиду?
— Госпожа Тахира не забыла вкус свободы и никогда не станет покорной женой вашему сыну! — ответила Ирада и потупила глаза.
Ширин отпила из чаши и снова вздохнула.
— Только не говори мне, что Дилия будет лучшим выбором для моего акрама! — возмутилась она. — Мне донесли о недавнем споре между Тахирой и наложницей Дилией. Я возмущена. Девчонка берет на себя слишком много!
Ирада промолчала.
— Я буду настаивать, чтобы после рождения ребенка, даже если это будет мальчик, ее отправили прочь из дворца, а еще лучше, отдали замуж! — добавила женщина. — Я не потерплю подобной наложницы, что смеет говорить подобные вещи жене моего сына.
— Как прикажете, повелительница! — тихо сказала Ирада.
Ширин посмотрела на хазнедар, покачала головой.
— Я знаю, что она плоть от плоти твоей, но ты сама видишь, что даже на здоровом дереве могут быть гнилые плоды. Подумай сама, что может дать подобная женщина ребенку? а я не хочу, чтобы дочь или сын моего акрама были наделены глупостью. Уже одно то, что Дилия вынашивает первенца принца — ошибка. Мне стоило устроить ей выкидыш, а затем прогнать из гарема и, поверь, я бы сделала это, если бы не мое глубокое уважение к тебе, хазнедар!
Ирада промолчала, понимая,
— Я отдам ее в хорошие руки и подыщу более-менее молодого мужа, у которого будет небольшой гарем, — сказала Ширин.
— Спасибо, Госпожа! — Ирада потянулась к руке повелительницы и поцеловала ее.
— А теперь о Тахире! — опомнилась Ширин. — Присматривай за ней. Я боюсь, что в свете последних событий принцесса может сделать глупость и поставить свое положение под удар.
— Я поняла, госпожа!
— Конечно, она скоро узнает о том, что говорилось в послании, — продолжила Ширин, — и я опасаюсь, что она станет подбивать акрама оказать помощь ее народу, пойти против воли Борхана. акрам и сам недоволен повелением отца, но он должен смириться и понять: отец делает это ради нашего мира и спокойствия.
— Да, госпожа! — Ирада поклонилась.
— Ты поняла свою задачу! — добавила повелительница. — Следи за Тахирой и докладывай мне.
Хазнедар снова поклонилась, а затем по мановению руки Ширин, стала пятиться назад к выходу. Рабыни открыли перед ней двери и хазнедар снова оказалась в коридоре, где ещё недавно разговаривала с принцессой Тахирой.
Глядя, как закрываются перед ее лицом резные двери, старуха вздохнула и пошла по коридору направо, намереваясь проведать внучку и с горечью думая о том, что теперь ничего не сможет сделать для Дилии.
Давлат сидел у шатра. Над его головой темнело звездное небо. От пылающего костра летели искры, оранжевые лепестки пламени искажали лица, придавая им мрачное величие. Неожиданно поднявшийся ветер хлопнул пологом, закрывавшим вход в кочевое жилище, раздул угли, дернул седые волосы старика, но тот даже глазом не моргнул, продолжая ждать.
У огня, кроме самого повелителя, сидели воины. Их было несколько. Относительно молодые, крепкие, с быстрыми взорами, в которых колебались отблески пламени.
Когда рядом появилась длинная тень и над плечом мудреца из темноты возникла голова огромного змея, мужчины лишь покосились на тварь, но продолжали сидеть как ни в чем не бывало. Несмотря на то, что змей всегда сопровождал своего хозяина и полз во главе войска, многие воины, особенно те, кто присоединились позже, убегая из разоренных городов, страшились чудища, никак не могли привыкнуть к ужасающему, будто гипнотизирующему взгляду его ярких глаз. Казалось, только Давлат не испытывал трепета перед олицетворением своего бога на земле и даже сейчас, он поднял вверх руку и положил ее на голову твари, что улеглась у его ног, обвив длинное тело вокруг шатра.