Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
Повертев в руках письмо и почувствовав неладное, тот поспешил в дом.
Лианора споро ухаживала за гостьей, освобождая ее от платка и вороха одежды. Девушка повернулась к Овору, и тот замер, разинув рот от изумления.
— Берка! — прошептал он. — Мать честная, во что же Дар вляпался? — неслышно пошевелил он губами.
Девушка смущенно переминалась с ноги на ногу, опустив глаза в пол.
— Убью стервеца! — чуть громче проговорил он и растерянно посмотрел на письмо, которое держал в руках.
Только Лианора, не теряя бодрости духа, спокойно обратилась к девушке:
— Рена, пойдемте, я покажу вашу комнату. А потом Овор прочитает письмо от хозяина и решит, что с вами делать.
Берка
— Овор, что пишет этот… — она замолчала, подбирая слово, — бабник?
— Не знаю, дочка, не читал еще. — Он беспомощно помял листок в руках, переводя обескураженный взгляд с письма на девушку.
— Дайте я прочитаю! — Она решительно протянула руку и забрала письмо. По мере чтения глаза ее темнели, а лицо наливаюсь краской.
— Вы знаете, кто это? — сложив письмо пополам, спросила Рона.
— Да, дочка, знаю, в том-то и проблема. Это берка. Малыш опять во что-то вляпался! Что пишет? — Он с опаской, как на змею, посмотрел на свернутый листок в руках девушки.
— Этот гад пишет, что помог Ринаде, — она кивнула вслед ушедшей девушке, — отбиться от бандитов. Ей некуда идти. Ее приемного отца убили. Что ее могут искать, вот что пишет ваш героический племянник. Он хочет, чтобы она не показывалась пока нигде, кроме поместья, и ее надо отдать в подчинение Лианоре, — с мстительным торжеством закончила девушка.
Овор бросил на нее быстрый взгляд:
— Ревнуешь?
— Вот еще! Было бы к кому ревновать! К ней? К этой худышке? — Вирона стремительно сунула ему в руку листок и, резко развернувшись, быстро ушла.
— Ревнует, — вздохнул дядька и стал читать письмо.
Я не знал, как готовят подразделения специального назначения, "Альфа" или "Каскад" [33] . "Альфу" я не видел, а с "каскадерами" приходилось встречаться. А также с их коллегами из Болгарии.
Наши посиделки начинались с их тазика болгарского салата и наших двух бутылок дагестанского коньяка двадцатипятилетней выдержки. Для меня до сих пор остается загадкой распределение нормы алкоголя в магазинчике нашего представительства. Водку можно было купить только две бутылки на рыло, по 120 афгани. На месяц! Зато дорогущий коньяк, которого у себя дома я даже не видел, продавался без ограничений по 150 афгани с нагрузкой. Но какой! Две банки лосося в томате! В общем, как в басне: нам под каждым здесь кустом был коньяк и закусон.
33
"Альфа", "Каскад" — спецподразделения КГБ, действовавшие на территории Афганистана.
Ну это я так, отвлекся. Мне же из рыдающих бедолаг нужно было сделать свой спецназ. Подтирать сопли за ними я не всегда успею. Поэтому, по моему стойкому убеждению, они должны быть готовы защитить себя сами.
Как это у них получалось, я видел, глядя на беспомощно лежащую Эрну в шаге от входной двери. Товарищи встретили ее незамысловато, но бодренько, врезали все вместе по щиту и сразу снесли его. А крошка Мия недолго думая выскочила из толпы и провела свой коронный удар ногой в живот. Я думаю, она жаждала реванша с Торой.
Так как буквы "А" и "К" были заняты, а на ДШБ [34] они не тянули, я решил остановиться на букве "Б". Чтобы кто-нибудь не подумал плохого, обозвал свой нарождающийся спецназ "Бездари".
Для анализа подвижки в обучении я стал
Вечер первый. Бездари они и есть бездари. Каждый по разу прошел в дверь и повалялся на полу. Мия разошлась вовсю и била ногой уже в прыжке. В предвкушении очередной расправы она поднимала юбку до колен и с криком "ха!" повергала жертву. Не знаю, что это было, маваши или мае гери, но, когда пришла ее очередь, все товарищи по группе "Б" толкались в проходе, отпихивая друг друга, наверное, чтобы показать ей, как надо правильно бить. При этом я слышал не совсем цензурные выражения из уст девушек.
34
ДШБ — десантно-штурмовой батальон.
— Сволочь, — отпихивала Штофа Розина, — отвали, я покажу этой гадине, как надо бить.
— Да пустите меня, — прорывалась Мегги. — "Милорд, я не тронута", — передразнила она Мию. — Да дайте же мне ее тронуть!
Дальше я понял, что Мия только кажется простушкой. Воспользовавшись всеобщим бедламом, она понеслась по кругу (все мои комнаты были смежными и соединялись между собой), и, когда ей перепадало по заду, она только ойкала и ускоряла бег.
Я же сидел на кровати и размышлял, кто первый догадается ее встретить на противоходе? Но вирус глупости, наверное, мгновенно передается по воздуху и застревает надолго. Они пару раз, как стадо носорогов, пронеслись мимо меня. Мия резко сменила направление, заскочила за мою спину и спряталась, обхватив руками и прижавшись всем телом, я слышал, как сильно стучало ее сердце. Носороги проскочили мимо и остановились. На их разгоряченных от бега лицах застыло выражение детской обиды: как же так, жертва от них скрылась!
— Милорд, отдайте ее нам, — стали подступать ко мне девушки, и тон их голосов заставлял задуматься о незавидной судьбе Мии.
Я только развел руками: "Она в домике", — и засмеялся, но продолжить смеха не успел. В меня бабахнули "воздушным кулаком" и смели с кровати вместе с прилипшей девушкой. Дочь ювелира разжала руки, а на меня с криком понеслась орава из одиннадцати обозленных новобранцев. Я вынужден был мгновенно уйти с пути беспощадной лавины, и она захлестнула Мию.
Пока шла расправа, я висел под потолком на крючке от люстры и возмущенно требовал от Шизы объяснений.
— Какой ты ангел-хранитель! Твою мать! Ты что вытворяешь? Где защита? — Я кипел. — Ты что меня позоришь?
— Сам должен быть готов, — отрезала Шиза. — Я не всегда могу быть рядом и подтирать за тобой сопли, — передразнила она меня.
Нейтральный мир. Город Брисвиль
— И чего боялись этой Ведьмы? — раздавая карты, спросил Крензор. — Мы вон как легко ее повязали. — Он посмотрел на свои карты и разочарованно сказал: — Я пас.
— Не понимаешь ты, Крензор. Ее так легко взяли, потому что этот план продумал Морадус. Он долго за ней следил и нашел способ ее захватить. Другие вон с наскока обломались. Всех псы погрызли. И было нас четверо, а она одна, нищих я не считаю.
В это время из подвала раздался тихий тоскливый вой.
— Во, слышишь, в себя пришла, — сказал второй. — А воет-то как тоскливо, прямо мурашки по коже бегут.
Она очнулась и увидела, что связана, во рту какая-то тряпка, вокруг темнота. Что-то с этой темнотой было связано в ее прошлом, но вспомнить она не могла. Помнила только, как вошла в лавку, а дальше провал. Как она очутилась здесь, она не помнила. К ней снова подступили тоска и обреченность, а какой-то древний инстинкт подсказал спасительный способ уйти от страшной действительности. Ведьма закрыла глаза и тихо завыла.