Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
— Никого из чужих нет, может, она укололась? — Он посмотрел на Фому. — Обо что-то.
Но вдруг из повозки раздался новый вопль ужаса, что пробрал обоих до мозга костей. Неожиданно к ним стал приходить страх, мужчины на несколько рисок впали в паралич, а потом орк, как более молодой и быстрый, рванулся к повозке, откинул полог и заглянул туда. Но что-либо разглядеть он не смог. Ему в лицо уперлось что-то мягкое, и он автоматически, движимый одними рефлексами, схватил это странное и мягкое. Но додумать, что это могло быть, орк не успел, ему прямо в лицо что-то прилетело, ударило,
— Что там? — спросил снежный эльфар, с тревогой поглядывая на крытую тентом и темнеющую в сумерках повозку человека.
— Не знаю, — смог вымолвить Фома, как только пришел в себя. — Что-то небольшое, размером с собаку, шустрое, мягкое и лягается.
— Может, шарныга забрался и напугал Гангу? — предположил эльфар, прислушиваясь к раздающемуся из повозки подвыванию какого-то хищника, пробирающему до дрожи.
— Нет, не шарныга. У шарныги копыт нет, — не согласился орк и ощупал опухшее лицо. — Левым глазом ничего не вижу, может, вытек?
В это время раздался новый крик, и разведчик, словно подхваченный порывом ветра, сорвавшись места, бросился к повозке. Он откинул в сторону тяжелое покрывало, занавешивающее вход, и увидел силуэт.
— Ты кто? — спросил незнакомец, и тотчас от него отделилась какая-то малоразличимая волна, она ударила по разведчику и унесла его за стоящего орка в те же помятые кусты, откуда он помогал выбраться Фоме.
Теперь уже орк помогал снежному эльфару. У того на бледном лице стал проявляться и наливаться синевой огромный синяк. Вся левая сторона опухала на глазах, Гради-ил пошарил языком во рту и выплюнул несколько зубов.
— Эту тварь надо убить, — проговорил разозленный разведчик.
— А как? Она атакует, — с сомнением ответил орк, он опасался подходить к повозке. Но, решив все-таки спасать соплеменницу, предложил: — Давай с двух сторон. — Потом с еще большим сомнением произнес: — Думаешь, получится?
Гради-ил, которому мешали говорить выбитые зубы и опухшая половина лица, с трудом ответил:
— Не жнаю. Но попробовать штоит.
Потом стали делить, кто пойдет с "центрального входа", по всему было видно, что это самое опасное направление атаки. Обоим не хотелось еще раз подставляться. В конце концов кинули на пальцах чет-нечет, и вход достался орку.
— Затихла, тварь, — еле слышно прошептал он, а Гради-ил с ужасом подумал, что они скажут про невесту человеку, когда он вернется? Эта тварь, скорее всего, ее убила и сейчас сидит и жрет. Он прислушался, но из повозки не доносилось ни звука.
Они разделились и одновременно подкрались к повозке с разных сторон. Первым улетел Фома и затих. Гради-ил, разрезав парусину, просунул голову и тут же получил сильнейший удар. Падая и теряя сознание, он с горечью подумал: не уберегли.
Я вернулся утром. Но лучше бы не возвращался. Мою повозку окружили ездовые орки, и ими командовал Фома. Все вокруг было выжжено, словно по степи прошелся залп "катюши". У ног Фомы
Что лицо эльфара, лежащего безмятежно и сложившего руки на груди, как покойник, что морда орка с левой стороны были синие и опухшие. Моя повозка представляла собой решето.
— Фома, что здесь происходит? — спросил я, рассматривая его и весь отряд, залегший метрах в тридцати от повозки.
— Беда, учитель! — Фома чуть не плакал. — Не уберегли мы твою невесту.
Он упал на колени и подставил голову для казни.
Я потряс головой, пытаясь отключиться от нереальной картины.
— Вчера, когда я ушел, она была жива-здорова и еще лягалась. Что за ночь-то произошло? Рассказывай! — поднял я с колен орка. — Что произошло?
— В твою повозку вчера пробралась какая-то тварь. Мы не заметили ее, она, видно, колдовала, а Ганга решила переночевать в твоем фургоне. Там на нее тварь и напала. Шаманка кричала, мы поспешили ей на помощь, но помочь не смогли. Очень сильная тварь. По-видимому, она Гангу убила и сожрала. — Все это он говорил несвязно, глотая слова и чуть не плача. — Мы с ней всю ночь бились и не смогли одолеть. Теперь она превратилась в Гангу и страшно ругается. Обещает нас на костре сжечь. А Гради-ил уже отходит. — Фома посмотрел на эльфара, не выдержал и заплакал.
Мне оставалось только покачать головой. Я склонился над эльфаром и увидел, что в нем духи пожирают его жизнь.
— Лиан, забирай кибуцьеров, — сказал я, и духи мгновенно перешли в меня.
Гради-ил открыл глаза, непонимающе похлопал ими и шепеляво спросил:
— Я уже на небешах?
Не отвечая, я влил ему в рот эликсир, ополовиненный фиал протянул Фоме и направился к повозке.
Спасибо, что не стали меня останавливать, а то мое терпение могло закончиться.
Я подошел поближе и крикнул:
— Ганга, вылезай, война закончилась.
— А ты кто? — раздался из фургона осторожный голос.
Понимая, что сейчас шутить не время, просто сказал:
— Я Ирридар Тох Рангор.
— Врешь ты все! Сунься только, тварь, сюда, — послышалось из-под разорванной во многих местах парусины.
Я перешел в боевой режим и телепортом прыгнул к повозке.
Там, из глубины, нацепив на голову серебряную супницу из сервиза, как шлем, соорудив из сундуков и тюков себе баррикаду, выглядывала, держа оборону от Фомы, смеска-воительница. Приблизившись, я отобрал у нее все режущие и колющие предметы, поколебавшись, забрал и жезл. Потом вместе с ней перенесся к Фоме. Вышел из боевого режима и, не отпуская девушку, стал увещевать окружающих:
— Война закончилась. Всем нужно успокоиться.
Ганга немного подергалась. Но, осознав, что я это я, а рядом живой Фома и полуживой Гради-ил, перестала сопротивляться. Я снял супницу с ее головы и усадил девушку на траву. Посидев немного и придя в себя, орчанка дала волю своим чувствам. Она громко разревелась.
— Где ты ходишь? Тут та-а-кое творилось! Я думала, Фому и Гради-ила демоны убили-и. Они… они-и-и покушались на мою че-есть! Они-и хотели меня уби-и-ить. Всю но-очь напада-али-и… — рыдала она.