Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
— Ночью придешь?
— Приду. — И в тот же миг я обрел способность действовать и мыслить. — Все замерли! — крикнул я, и троица застыла. — Лия, закрой с этой стороны за собой подвал и никого не впускай.
Дворфа моментально оказалась у двери и задвинула задвижку. Как оказалось, вовремя — в дверь кто-то громко врезался и завыл. Я недолго думая применил очищение идришей на себе и чумазых ловцах чапаев.
— Теперь слушайте меня внимательно, — сказал я, разглядывая лица этих троих. — Чапая в замке нет! Понятно?
Они согласно закивали, но
— Бурвидус, ты почему перемазался в дерьме?
— Милорд, я пришел по приказу несравненной управляющей…
— Бурвидус, без лишних слов! — перебила его дворфа.
— Ага, — согласно кивнул дворф. — Если без лишних слов, то несравненная моя невеста попросила…
— Бурвидус, я тебе рот зашью! — Лия стала закипать.
— Подожди, Лия, — остановил ее я. — Иначе мы до сути никогда не доберемся. Говори, Бурвидус.
Тот шмыгнул носом.
— А что говорить? Я пришел в подвал убирать дерьмо. Там началась драка самцов, а в меня полетело это самое дерьмо. Я выбежал и столкнулся с чапаем.
— Бурвидус, — сказал я, — чапая в замке нет и не было.
— А я разве спорю, милорд? Пусть будет чапая. Кто их знает, чапаёв… она это или он. Это только Рабэ может определить. — Он бросил быстрый взгляд на демоницу, у которой наливался огромный синяк на глазу. — Пусть она и рассказывает…
— Милорд, чапай был, и это был самец! — горячо заговорила демоница. — Я сама проверила. И у него был такой…
— Стоп! — закричал я. Все это время боковым зрением я наблюдал Лиана и Шизу. Парочка, как в театре, уселась на бережку и следила за представлением.
— Я уверен, дочка, — говорил дракон, — умрем мы не от старости, а от смеха. Кем он только не был! Яйцом бессмертным был. Худжгархом был. Антрекотом был. Теперь вот чапаем стал.
"Сволочи! — подумал я. — Развлекаются!"
— Рабэ, остановись и не выдумывай. Не было никакого чапая, тебе показалось.
— Да что вы говорите такое, хозяин. Я сама его нащупала, он вот такой. — Она раздвинула ладони сантиметров на двадцать, подумала и развела руки почти на полметра. У всех глаза мгновенно скачком стали как блюдца. — Нет, примерно вот такой, — сообщила она нам. — Как четыре у Бурвидуса.
Лия зашипела, как разозленная гадюка, и потянулась за арбалетом.
— Остановись, Лианора! — приказал я. — В схватке чего только не привидится.
— Конечно, привиделось, милорд, — согласилась Рабэ. — Только это привидение меня в глаз ударило.
— Это, наверное, Бурвидус, — неуверенно сказал я. — Ну точно, Бурвидус! — воскликнул я, обрадовавшись, что можно все свалить на другого. — Бурвидус, это ты ее ударил?
Я посмотрел на дворфа, тот посмотрел на Лию.
— Наверное, милорд, — неохотно ответил он. — Там такое было! Я держу нечапая, Рабэ держит меня, тут мой цветочек с арбалетом выходит. Нечапай орет: не чапай…
— Бурвидус, ты что мелешь? — возмутилась дворфа. — Какой еще нечапай?
— Как какой? Если милорд сказал, чапая
Ну что ты будешь делать с этим говорливым дворфом!
— Хватит с этими чапаями! — приказал я. — Лия, открывай дверь, иначе тут сейчас магию применять будут, и пошли к троллям, посмотрим, что они устроили.
В камере шла битва самок и самца. Причем самки побеждали. Теперь самца били все самки. Я грозно рыкнул, и битва гигантов прекратилась. Потрепанный самец посмотрел на меня налитыми кровью глазами.
— Я вожак! — передал он мне. — Мои самки. Бой!
Я пригляделся. Две самки готовы к спариванию, и покрыть их должен самый главный. Вот в чем дело.
Самец направился ко мне.
— Это он чего? — спросил Бурвидус, прячась за мою спину. Лия взяла на изготовку арбалет. Рабэ из-под юбки достала стилет.
— Не трогайте его. Самки готовы к спариванию, а этот считает себя главным. Сейчас я ему покажу, кто главный.
Я двинулся в сторону самца и первым нанес удар в живот ногой. Лиан, молодец, помог. Туша тролля улетела в угол и затихла. Я с видом победителя повернулся к дверям. Там кроме Рабэ, Бурвидуса и Лианоры стояла Ганга.
— Это что здесь происходит? — спросила она.
И Бурвидус выдал:
— Выясняют, кто в стае главный самец, хозяйка, и кто будет самок покрывать. Там две уже готовы к спариванию.
От такой интерпретации событий у всех отвалилась челюсть. Ганга опомнилась первой.
— Если ты, вонючий сквоч, — обратилась она ко мне, — позволишь себе такое, я тут же заберу Чернушку, и мы уедем в степь.
— Да не слушай ты этого болтуна, девочка. — Лианора подошла и отвесила подзатыльник дворфу. — Хозяин просто утихомиривает разбушевавшегося самца.
— Просто утихомиривает? — не поверила Ганга. — А почему тогда эти твари приползли к его ногам и лижут ему сапоги?
— Так это из благодарности, тана. Да-а! Милорд их от избиения спас, — пошел на попятную Бурвидус.
Я рыкнул и прогнал самок. Те жалобно заскулили, но отошли.
"Надо что-то с ними делать", — подумал я.
— Бурвидус, — повернулся я к говорливому дворфу, — может, тебя старшим у них назначить?
Тот побледнел как снежный эльфар. Бухнулся на колени.
— Не погубите, милорд!
— Хорошо, Бурвидус, не буду, но, я смотрю, у тебя слишком много свободного времени. Язык твой не знает устали. Ты слыхал поговорку "язык мой — враг мой"?
— Нет, милорд.
— Так знай, твой язык — твой враг. Будешь поводырем троллей, пока они здесь. Будешь убирать за ними и кормить их. Лианора, проверишь! Будет грязно, отдам его в стаю.
Больше не обращая внимания на застывшего в немом изумлении дворфа, пошел к троллям. Подошел к лежащему самцу и осмотрел его. У того было внутреннее кровотечение, и скоро он должен был отойти на тролльи небеса. Я полечил его и влил в пасть эликсир. Когда тот смог меня слышать и воспринимать, сообщил всей стае новые правила, рыком и ментально: