Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
Первым бросился на Радзи-ила тот, кто был слева. Снежный эльфар легко уклонился и широкой стороной лопаты врезал ему по колену. Силу в удар он вложил не скупясь и тут же отпрыгнул в сторону. Второй мальчишка чуть замешкался, и его палка опустилась на то место, где только что был эльфар. Лопата описала широкий круг и ударила мальчишку по шее. Рука Радзи-ила дрогнула и удар получился смазанным, но и этого хватило, чтобы сломать тому шею. Первый грабитель валялся на песке и выл. Его нога была в крови.
"Все, — подумал Радзи-ил. — Сейчас придут орки".
Он спокойно ждал решения своей судьбы. Один раб покалечен, другой убит. Он испортил чье-то имущество и будет наказан. Но иначе он
Видевшие их схватку рабы донесли оркам. На берег вышел хромой Башык и с ним еще двое орков. Башык осмотрел поле битвы и так же, как прежде, хмыкнул.
— Башык, раб гаржика убил одного моего раба, а другого покалечил, — сказал худой орк и бросил злой взгляд на эльфара. — Я требую крови.
Башык засмеялся:
— Мурдан, ты совсем разум потерял. Видишь палки? Это твои рабы пришли убивать раба гаржика. А вчера они его ограбили. Сегодня их видели голыми и обмазанными дерьмом. Парень постоял за себя, и только. Ты сам виноват, что не научил своих рабов нашим законам. Зачем эти мальчишки полезли к "снежку"?
— Башык, я знаю законы и требую, чтобы мне возместили ущерб! — взъярился орк. — Рабы не могут убивать других рабов, они не могут калечить чужое имущество. Я хочу, чтобы ему переломали ноги, и одного раба от него, когда он будет производителем. В свидетели призываю Сычыга, моего соседа.
Третий орк кивнул.
— Мурдан, ты бедный, потому что глупый. Твой убитый раб не стоит одного барана. Я готов отдать тебе за него ягненка. А за ногу этого дохляка я могу дать еще одного ягненка. В свидетели призываю Сычыга, твоего соседа.
Третий орк опять кивнул.
— Нет, Башык, я хочу ярочку за убитого и чтобы этому рабу сломали ногу. Свидетель моим справедливым требованиям Сычыг.
Третий орк снова важно кивнул.
— Это твое последнее слово, Мурдан? — спросил Башык.
— Самое последнее, — ответил тот.
— Да будет так, Мурдан. Но, пока парень будет болеть, твой будет убирать берег.
Третий орк опять кивнул и произнес:
— Я свидетель, что спор решен.
Башык вырвал лопату из рук эльфара и, резко размахнувшись, ударил Радзи-ила по ноге. Боль накрыла молодого эльфара, он широко раскрыл глаза, но неимоверным усилием воли сдержал стон. Нога подогнулась, и он упал на песок. Он закрыл глаза, наполнившиеся слезами, и услышал слова третьего орка:
— Суд совершен.
Он слышал, как два орка ушли, и ощутил вонючее дыхание нагнувшегося над ним Башыка. А затем сильная рука схватила его за шиворот.
— Поднимайся, падаль. Еще не все закончено.
Его грубо подняли и поволокли по земле. Когда сломанная нога задевала кусты или кочки, Радзи-ил глухо стонал. Эльфара притащили в стойбище и бросили у шатра гаржика. Затем двое рабов раздели его и, связав, кинули на муравейник. Этот день показался Радзи-илу самым длинным днем на свете. Он находился в полуобморочном состоянии, но укусы злых насекомых не давали уйти в спасительное забвение. Он лежал с закрытыми глазами и звал смерть, но смерть не шла. Когда стемнело, его подняли мягкие руки и понесли. Ногу чем-то омыли и намазали, потом наложили лубок. Он с трудом открыл опухшие от укусов веки и увидел человеческую женщину лет сорока. Худую, полуобнаженную, с маленькими грудями, как у девочки. Женщина наклонилась над ним, почти касаясь сосками его лица, и мокрыми тряпками обтирала зудящее от укусов тело. Она выпрямилась, заметив, что он открыл глаза.
— Ларисса, — крикнула она, обернувшись назад, — красавчик твой очнулся. Ишь
Ему влили в рот горький взвар, и он отключился. В полузабытьи он слышал их разговор.
— Что-то Башык милосердный сегодня. Не дал кнута твоему красавчику, Ларисса. Не переломал обе ноги. На него это непохоже. Стареет, что ли?
— Нет, Агарья. Парень постоял за себя, вернул одежду и наказал обидчиков. Когда Башык сломал ему ногу, он не плакал и даже не стонал. Поэтому обошлось муравейником. Хромой знает, что укусы муравьев заживляют раны.
— Теперь понятно. Ты мне будешь должна, Ларисса.
— Не спорю, буду давать тебе этого красавчика. — Он услышал тихий смех женщины. — Только не умори его своими ласками.
Когда он проснулся, рядом с ним сидела Керти. Тело не саднило, только болела нога.
— Миленький, как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, Керти, уже лучше.
Он повел головой, осматривая шатер. Они были одни.
— Мне привиделась худая женщина, — сказал он.
— Тебе не привиделось, тебя лечила тетка Агарья. — Керти как-то странно посмотрела на Радзи-ила. — Тебе придется спать и с ней, — сказала она, изучая его лицо.
— Почему? — Радзи-илу уже было все равно, с кем спать. Он был измучен и опустошен. Он хотел избавиться от мучающей его боли в ноге и вопрос задал, чтобы за разговорами отвлечься. Так ему было легче.
— Миленький, ты должен знать, что за все надо платить, — заботливо подавая ему миску с бульоном, ответила девочка.
Эльфар принял в руки миску и вздохнул:
— Ну раз надо, значит, надо.
Проболел он всего десять кругов, и, когда смог ходить, Башык выгнал его на берег. Другие рабы к нему не лезли. Они сторонились странного эльфара и только плевали вслед. Но с этим Радзи-ил мог смириться. Однажды, придя на берег, он увидел большую лужу нечистот. Кто-то из рабов решил ему таким образом мстить. Он убрал и тщательно почистил это место. В эту ночь он в свой шатер не пошел. Юноша сделал вид, что вернулся в лагерь, а потом обошел его по большому кругу, вышел к реке и спрятался в кустах. Просидел он так до глубокой ночи, пока не увидел двоих, которые тащили два тяжелых ведра. Фигурки были щуплые, и Радзи-ил понял, что это дети. Злоумышленники подошли к реке и вылили содержимое ведер на кусты. Теперь нужно было не только убрать, но и вырубить куст. Негодники знали, что делали. Но уйти им не удалось. Два удара лопатой плашмя, и оба "диверсанта" свалились на загаженный куст. Схватив мальчишек за тонкие шеи, Радзи-ил зловеще прошептал:
— Я вас утоплю в этом дерме, если не уберете здесь все.
К утру все было чисто, перемазанные дети в страхе зашли в реку и помылись.
— Еще мойтесь, — приказал эльфар, — от вас несет вонью за лигу.
Он загонял их в реку пять раз. Заставлял тереться песком и пучками травы.
С тех пор его оставили в покое.
Все это он вспомнил сегодня, когда думал, что его неприятности остались в прошлом. Он периодически оказывался в постели то Лариссы, то его забирала к себе Агарья. Тетка Агарья оказалась знахаркой и кроме постельных утех учила его разбираться в травах и ядах. У орков и тем более у рабов часто заводились паразиты, и она показывала ему, как от них избавляться. Агарья лечила орков и животных, ее не заставляли делать черную работу, никто на нее не кричал и не указывал, что ей делать. Лигирийка, она раньше была алхимиком. Но, взяв деньги у идришей в долг на расширение дела, не смогла расплатиться вовремя. Ее лавку и дом сожгли конкуренты, а ее саму за долги продали на рынке рабов. Она попала к оркам давно, еще молодой девушкой.