Вторая жизнь

Санфиров Александр

– Так, пролетели мы с тобой поворот, - сказал он огорченно, поворачивай назад.

Назад, так назад, я развернулся и проехав пару километров повернул на лесную дорогу. На ней были хорошо заметны следы тяжелых машин.

– Ракеты, наверно везли, - подумал я.

Еще через пяток километров, мы остановились, закатили мотоцикл в лес и закидали его сосновыми ветками.

Затем, надев масхалаты, пошли пешком по дороге. Вскоре впереди послышался гул техники. Рубцов сразу повернул с дороги и крадущим шагом пошел в сторону.

–

Сейчас посмотрим, как у них боевое охранение служит,- шепотом сообщил он.

Мы уже приближались к месту, где шла тренировка расчетов. Острая макушка одной из ракет хорошо была видна среди невысоких сосен.

Внезапно капитан остановился.

– Замри!
– прошептал он мне.

Я остановился.

– Вот он, где, сука, - удовлетворенно прошептал он.
– Надо же, как повезло!

– Стой, где стоишь, - обратился он ко мне, вытаскивая Стечкин из кобуры, и упав на землю, бесшумно пополз к неприметному бугорку. Только сейчас я понял, что в пятидесяти метрах впереди на земле лежал человек в маскировочной накидке Не услышал он нас, только из-за рева моторов на площадке, где ракеты готовили к учебному старту.

– Надо бы подойти ближе, - думал я, смотря, как Рубцов подбирается к непонятному наблюдателю.

Стараясь держаться за деревьями, я начал тоже двигаться в этом же направлении.

Я был метрах в пятнадцати, спрятавшись за толстым стволом сосны, когда, вроде бы лежащий безучастно, наблюдатель рывком вскочил и прыгнул на капитана, ползущего с АПС в руке.

Выбитый из руки Рубцова пистолет упал неподалеку от дерущихся в схватке мужчин .

Я рванулся на помощь капитану, однако, когда подбежал к дерущимся, то шпион уже поднимался с земли, а Рубцов лежал навзничь, раскинув руки.

– Убил! Падла!
– вспыхнуло в мозгу, и я кинулся на вставшего врага. Что-то шелкнуло и я почувствовал удар в плечо. Но меня было уже не остановить. В прыжке я ударил ногой противника в лицо. Тот упал на землю вместе со мной. Видимо Рубцов его успел помять, так, что он не смог уклонится от моего удара. Вскочив на ноги, я в запале еще раз ударил его ногой по голове и попал сапогом в висок.

Мужчина захрипел, закатил глаза, на его губах выступила пена.

– Убил!
– проскочила опасливая мысль.- Да и хер с ним, Надо глянуть, что с капитаном.

Рубцов был жив, но без сознания. Похоже, шпион успел чем-то приложить его по голове.

Я разорвал маскировочную накидку на полосы и начал заматывать ими шпиона с ног до головы. Тот в это время слабо замычал. А я почувствовал, что правая рука перестает слушаться, а в рукаве подозрительно мокро.

Когда закончил с завязыванием, в голове уже шумело во всю.

Пошатываясь, я направился в сторону ракетчиков.

Когда меня остановил часовой, я успел только сказать:

– Особый отдел штаба армии, там задержанный шпион и раненый офицер.

После чего наступила темнота.

Сначала появилась нудящая боль в правом плече. Потом

послышался шум ветра. Я открыл глаза и взглядом уперся в белый полотняный потолок. Попытка повернуть голову отозвалась резкой болью. Но удалось понять, что я лежу в большой медицинской палатке.

– Все понятно, я в медсанбате, притом развернутом на учения. И сразу в мозгу вспыхнули последние воспоминания, шелчок бесшумного пистолета, боль в плече и я лихорадочно заматывающий лежащего без сознания шпиона.

Повернувшись, я невольно охнул, и в палатку сразу зашли пара человек.

Первым из них оказался капитан Рубцов.

– Ну, что Аника-воин, пришел в себя?
– радостным голосом спросил он.
– Мы уж заждались.

– Что со мной было?
– еле шевеля пересохшим языком, спросил я.

– Что, что, пулевое ранение правого плеча, большая потеря крови, кости целы. Заштопали тебя капитально.
– сообщил Рубцов. Выглядел он не очень.

Левую половину лица занимал багровый отек, из-за которого не было видно глаза.

– И что теперь?
– спросил я.

Рубцов, оглянулся на высокую пожилую женщину в белом халате и сказал:

– Об этом спрашивай товарища майора Барышеву Галину Михайловну. Ты у нее единственный такой пациент, так, что она тебя долго не выпустит.

Барышева в ответ сразу заявила:

– Товарищ капитан, оставьте раненого. Он нуждается в уходе и покое.

Рубцов спорить не стал, встал и, наклонившись, сообщил:

– Завтра снова зайду, меня тоже пока не выписывают. Некоторые доктора, - он покосился на Барышеву, - считают, что у меня сотрясение мозга.

На следующий день мне стало намного легче, ушла слабость, появился аппетит. Только плечо по-прежнему болело при любом движении.

Оказалось, что я в госпитале третий день. Оперировали меня позавчера вечером.

Когда приперся Рубцов мы с ним вышли на улицу и уселись у курилки.

Он собирался завтра уезжать, меня же Барышева не отпускала, обещая подумать дней через десять

– Ну, Сашок, даже не знаю, как тебя благодарить, - сообщил он, - Если бы не ты, не представляю, что бы было. А сейчас можешь считать я уже майор, а у тебя орден в кармане. Тут он поспешил поправиться.

– Ну, я так думаю, по крайней мере, представление уже пишется. Задержал шпиона, получил ранение, спас жизнь офицера - полный набор. Что еще надо?

– А кто этот шпион, можно мне узнать?
– спросил я без особой надежды на правдивый ответ.

Капитан усмехнулся.

– Это у нас везение такое. Особо рассказывать кто он и что, не буду. Короче, следили за ним от самого посольства. А в Карелии неожиданно потеряли. Из-за этого Москва всю погранслужбу Северо-Запада на уши поставили. А тут мы с тобой подсуетились. Никто даже не думал, что он здесь окажется. Все считали, что он пойдет через границу, чтобы проверить систему охраны, а он, оказывается, на учения намылился. Тут нам и попался.