Вторая жизнь
Шрифт:
– Ира, время позднее, иди, спать, пожалуйста, - сказал я, нехотя убирая ее руки с шеи.
– Фи, подумаешь!
– раздался гневный шепот.
– Строит из себя непонятно кого, дурак! Ну, и ладно, спокойной ночи.
Ирка повернулась, скомкала в руках простыню, и, сверкая круглой белой задницей, ушла в комнату к сестре.
Сходив в туалет, и порядком там продрогнув, я с удовольствием забрался под одеяло.
Однако сон не приходил. Взбудораженный приходом Женькиной сестры, я все проигрывал в голове варианты того, как следовало поступить.
Умом, понимая правильность поступка, в душе я сожалел о нем. Точеная Иркина фигурка продолжала стоять у меня в глазах, заставляя подниматься, все. что могло подняться.
Где-то около трех часов ночи я все же заснул.
Утром, высунув нос из-под одеяла, убедился, что на ходиках уже семь часов, встал, оделся и первым делом замариновал мясо для шашлыка.
Затем, поеживаясь от холода, сбегал за дровами и затопил плиту.
Девчонки встали только около девяти, когда по кухне разнесся запах кофе.
Ира улыбалась, как будто ночью ничего не происходило, что еще раз убедило меня в правильности своих действий.
Пока сестры завтракали, я изложил им план на сегодня. В него была включена прогулка по зимнему лесу, вдоль берега озера, готовка шашлыка, с его последующим съедением под сухое вино. А после двух часов дня возвращение домой, так, как меня сегодня ожидала еще смена в баре.
Прогулка по лесу девушек не заинтересовала, а вот приготовлением шашлыков они увлеклись. Еще бы! В эти годы, подобным мало кто занимался. А мне надо было опробовать мангал, изготовленный по моим чертежам в гараже ДОСААФа.
Так, что в одиннадцать часов мы дружно вышли на улицу, где я заложил ольховыми поленьями собранный мангал и поджег под ними сухую бересту. Когда дрова прогорели до углей, приступил к готовке.
То ли я разучился, давно не занимаясь этим делом, то ли подкачала баранина, но шашлык получился не особо удачным,
– Наверно уксуса много добавил, - думал я, прожевывая жесткое мясо. Девушкам своего мнения о шашлыке я не высказывал, и они считали, что все так должно и быть, поэтому не скупились на комплименты, и вскоре все шашлыки были съедены без остатка.
Метель, как специально дожидалась окончания трапезы, и стоило нам сесть в машину, начался приличный снегопад.
Однако доехали до города мы без проблем. Мысленно я поблагодарил кладовщицу Татьяну за новехонькую всесезонную резину.
Дома Наталья Николаевна с улыбкой встречала своих дочерей. Те, раздеваясь в прихожей, оживленно рассказывали, как провели время в деревне.
Когда мама со старшей дочерью ненадолго остались вдвоем, мать спросила:
– Ира, как вы отдохнули, действительно так хорошо, как Женя говорит?
В ответ дочь скорчила кислую физиономию и спросила сама:
– Вот
От нахлынувших чувств она даже всхлипнула.
Мама засуетилась.
– Ну, что ты переживаешь, родная. Все у тебя будет хорошо. Начнешь работать, обязательно встретишь человека по душе. В вашем вузе найти нормального парня, сложно.
А Жене не завидуй, у нее тоже ничего еще не ясно. Это она считает, что муж у нее уже в кармане. Хотя я уверена, что Сапаров так не думает.
– Это точно, он себе на уме, - подтвердила дочь.
– Я проверила.
– Это еще как?
– нахмурилась мать.
– Ну, так, - смутилась Ирка, - хотела отбить у Женьки.
– Получилось?
– с интересом спросила Наталья Николаевна.
– Ни фига, - ответила девушка, - Чурбан, чурбаном. Только о своей Женечке думает.
К счастью, Ира так и не посвятила маму в подробности попытки соблазнения, поэтому та была уверена, что старшая дочь только стреляла глазками в сторону парня младшей сестры. Хотя Ира и была вполне современной девушкой для четвертого курса иняза, она отлично понимала, что можно рассказать родителям, а чего нельзя говорить ни в коем случае.
Зима шла незаметно. Вообще, если судить по воспоминаниям, в прошлой жизни время тянулось для меня куда медленней, чем сейчас. Видимо для сформировавшегося разума время убыстряет ход, даже если этот разум находится в теле молодого парня. А тут еще прибавился совершенно иной ритм жизни. Свободного времени практически не оставалось. Иногда, от этого хотелось все бросить, и уехать, куда глаза глядят. Останавливала одна простая мысль.
– Непонятно за какие заслуги, судьба дала тебе возможность прожить вторую жизнь, так попытайся хотя бы прожить ее лучше, чем первую.
А вообще, если поразмыслить все было прекрасно. Учился я успешно, с преподавателями не ссорился, Зимнюю сессию сдал на пятерки и получал за это повышенную стипендию. Незадолго до зимней сессии в Питере мне на рабочий телефон позвонила женщина.
– Саша, здравствуй, это Клара, ты меня еще помнишь?
– Привет, Клара, о чем ты спрашиваешь, как я могу тебя забыть, такое не забывается!
В трубке повисло непродолжительное молчание. Затем она спросила:
– Ты не хочешь встретиться? Скоро сессия, ты должен приехать в Ленинград.
– Да, я готовлюсь к ней, спасибо, за материалы, что ты прислала, мне они очень помогли в подготовке. А насчет встречи, я как юный пионер, всегда готов.
В трубке опять замолчали.
– Мог бы позвонить, напомнить о себе, - сказала, наконец, Клара.
– Нет, женщины, это что-то невероятное и нелогичное, - возмутился я про себя.
– Сама же намекала, чтобы я забыл о ней и вот опять!
– Ну, ты же мне открытым текстом намекнула, не писать, не звонить, ничего, - осторожно сказал я в трубку.