Второе послание Петра и Послание Иуды
Шрифт:
Наконец, всегда необходимо исследовать себя с точки зрения духовного роста, который отражает духовное здоровье христианина. Если мы сокрушаемся о своем грехе и просим Иисуса Христа простить нас и дать нам силы, экипировать нас для дальнейшего служения, тогда все это хорошо. Если, однако, мы проявляем равнодушие, нежелание исповедоваться и упорно не желаем встать на колени перед Христом, тогда мы должны забить тревогу, потому что это классический диагноз неверия. Мы должны побуждать себя обратиться к Христу, обнажить свой грех перед Его проникновенным, но всепрощающим взором и вернуться домой, к Нему. Если мысль об этом не побуждает нас бежать к Нему, тогда в результате исследования себя мы должны понять, что мы вообще неверующие и что, вероятно, воспринимаем Евангелие как скучное и ненужное нам, просто как принуждение. Вот почему добровольный отказ принять то, что известно как несомненная истина, — это серьезнейший грех, и при живой встрече с Иисусом Он укажет человеку, что он «хулил Духа Святого» (Мк. 3:29). Такой человек, мужчина или женщина, не может быть прощен, поскольку он или она отказываются признать Того, Кто может простить.
Теперь
189
Epignosis, слово, переводимое как «познание» в 1:2; см. обсуждение этого вопроса там. Было бы неправомерно утверждать, что именно это имеется в виду и здесь, поскольку каждое слово имеет свой диапазон значений, а выбор одного из них определяется контекстом. Что бы ни подразумевалось в 1:2, здесь это не может означать «спасающего знания».
Каковым бы ни было их публичное исповедание, ныне они демонстрируют публичное отвержение Христа, поскольку они возвратились назад от преданной им святой заповеди. Они приготовили себе погибель, поскольку отвергли святую заповедь. Заповедь: это слово было краткой формулой исповедания веры, ветхозаветной, новозаветной или той и другой вместе (3:2; ср.: Рим. 7:12; 1 Тим. 6:14; Евр. 7:18; 1 Ин. 2:7). Эта заповедь исходила от Бога, поэтому она была свята и передана им через уникальный: авторитет апостолов [190] . Вместе с тем, хотя они и познали Благую весть от Бога, теперь они ее отвергают, насмехаясь над ее патетикой.
190
Paradidomi, см.: Лк. 1:2; 1 Кор. 11:2,23; 15:1–3; 2 Фес. 3:6; Иуд. 3.
В заключение Петр характеризует этих людей, рассматривая их через призму двух притчей [191] , в резкой, неприглядной форме описывая их выбор. Свинья была ритуально нечистым животным в Ветхом Завете, а собаки обычно питались отбросами [192] . В своем сочетании эти пословицы описывают тех, кто отверг Благую весть (Мф. 7:6; Флп. 3:2; Отк. 22:15). Пес, возвращающийся на свою блевотину, и свинья, валяющаяся в своей грязи, — яркие образы, смыкающиеся с «бессловесными животными», подчиняющимися своим инстинктам (2:12): это живая колоритная картина, рисующая лжеучителей. После начального покаяния и реформации они демонстрируют, что в их природе ничего, в сущности, не изменилось, и это доказывает, что они никогда и не были христианами [193] . Что бы ни исходило изнутри их организма или омывалось снаружи, ничего в принципе в них не изменилось [194] .
191
Первая — библейская (Прит. 26:11); вторая — пословица, широко распространенная в то время. См.: Bauckham (1983), р. 279.
192
Свиньи: Лев. 11:7 и др.; собаки: см., напр.: 3 Цар. 21:19.
193
Утверждение Пламтра (Plumptre, р. 189): «прежняя природа в обоих случаях преобразовалась» не отвечает действительности; прежняя природа никогда не исчезает.
194
Всякая связь с крещением здесь «счастливое совпадение» (Bauckham, 1983, р. 280). Как можно проводить параллель в христианской литургии с рвотным!
Весь этот раздел от 2:10 написан резким языком, с использованием таких вызывающих омерзение явлений, как рвота и грязь [195] . В современном обществе с его санитарией мы можем рассматривать этот язык как пример дурного вкуса. Но мы не должны быть слишком придирчивыми к такому описанию греха, ибо в этих образах ярко показана его отвратительная природа. «Грех должен быть представлен служителями Господа в самых мерзостных картинах, особенно когда люди смягчают и приукрашивают его отвратительные проявления с добрыми намерениями» [196] . Если такие мысли все еще оставляют нас равнодушными, то это показывает, насколько легко мы воспринимаем самую важную и страшную вещь: разделение в вечности. Ужасающая картина, показывающая, кем эти люди стали в конце, перекликается с сюжетом из Мф. 12:45, где Иисус говорит о судьбе человека, одержимого бесом, который был изгнан, но на его место пришло еще семь, и вот, «бывает для человека того последнее хуже первого» [197] . Петр не рассуждает на тему о том, каким образом они стали хуже. Возможно, он имеет в виду, что их грех стал еще более серьезным,
195
Слово «грязь» использовано для описания состояния ямы, в которой содержался Иеремия (Иер. 38:6, по Септуагинте).
196
Nisbet, р. 272.
197
Здесь, вероятно, речь идет о предупреждении иудейских руководителей: если они отвергнут гнев Иисуса, их ожидает худший конец — рабство римлян.
2 Пет. 3:1,2 10. Вы забыли все?
1 Это уже второе послание пишу к вам, возлюбленные; в них напоминанием возбуждаю ваш чистый смысл, 2 чтобы вы помнили слова, прежде реченные святыми пророками, и заповедь Господа и Спасителя, преданную Апостолами вашими.
Хороший учитель до тех пор повторяет урок, пока все ученики не усвоят его, и Петр снова возвращается к тому, о чем уже говорилось в 1:16–21. Это новый поворот в его послании, и нам следует повторить все то, что он сказал ранее, чтобы подготовиться к рассмотрению следующей темы.
Этот раздел начинается с неожиданного поворота: от лжеучителей Петр переходит к христианам. Обращение возлюбленные подчеркивает этот переход (как и в случае 1 Пет. 2:11; 4:12). Однако разрыв между двумя главами резкий, и это у многих читателей вызывает недоумение: они не могут следовать за логикой Петра. Для одних 2:4–22 — это отступление, в котором Петр цитирует и адаптирует Послание Иуды, а теперь он возвращается к своему главному тезису [198] . Для других это начало совершенно нового послания, которое редакторы позднее присоединили к этой первой части письма Петра [199] . Третьи снова видят этот разрыв как напоминание читателю, что, на самом деле, послание не принадлежит перу Петра [200] . Но все эти выводы, весьма малообоснованные, произвольны.
198
Напр., Келли (Kelly, р. 352) считает, что большая часть гл. 2 — это длинное высказывание, тирада. Но вряд ли какой–либо автор стал бы тратить драгоценный пергамент на второстепенную, не главную тему. См. приложение, с. 288.
199
McNamara М., 'The Unity of Second Peter: A Reconsideration', Scripture 12 (1960), pp. 13–19.
200
См., напр.: Bauckham (1983, р. 282): «Эти стихи… вряд ли предназначены для того, чтобы убедить читателя, что они читают завещание Петра, — после длинного раздела, из которого это было совсем не очевидно». Но если этот стиль завещания был так хорошо известен и узнаваем, как утверждает Бокхэм, могли тогда читатель забыть целую половину главы?
1. Связь с 2 Пет. 2
Очевидное указание на конец гл. 2 — это слово заповедь. Здесь противопоставление лжеучителей, которые возвращаются назад «от преданной им святой заповеди» (2:21), христианам, которые должны помнить заповедь Господа и Спасителя, преданную [им] Апостолами (3:2). Оборот «Господь и Спаситель» использовался только что, в 2:20. Намекает ли Петр на то, что лжеучителя разделили эти два имени, и хочет ли он, чтобы христиане воспринимали это как единое целое?
Контраст становится еще более резким, когда Петр переходит от «пса» и «свиньи» в 2:22 к «возлюбленным» в 3:1. Здесь он первый раз из четырех использует слово agapetoi в этой главе (далее в 3:8,14,17). Это производное от слова agape, «любовь». Петр видит глубинную связь между собой и теми, кому он пишет; возможно, они нуждаются в уверениях после красочного языка в гл. 2! Каждый раз он использует в этой главе обращение возлюбленные, тем самым побуждая своих читателей отказаться от дружбы с лжеучителями и укрепить свои связи в любви и привязанности к Богу и Его Евангелию.
2. Связь с 2 Пет. 1
Связи с гл. 2 носят в целом стилистический характер, не указывают на прерывание мысли. Гораздо более впечатляющие связи обнаруживаются с концом гл. 1. Во–первых, здесь мы опять встречаемся со сближением апостолов и пророков, что перекликается с их авторитетом в 1:16–21. Во–вторых, фразы напоминанием возбуждаю и возбуждать вас напоминанием (1:13) по–гречески звучат почти одинаково. Таким образом, это подчеркивает единство цели. Он обеспокоен тем, что христиане могут отойти от учения пророков и апостолов, которое им было дано, и хочет напомнить им о том времени, резко выступая против учения лжеучителей [201] .
201
Пламптр стремится подразделить этих учителей на две группы: лжеучителей и насмешников, но в этом нет никакой необходимости (Plumptre, р. 189).