Второе правило волшебника, или Камень Слёз
Шрифт:
К ней вернулось самообладание.
— Конечно, ты был уверен, Ричард. Но все это — только наваждение. В действительности ты никогда не смог бы меня убить.
— Кого ты хочешь убедить в этом? Меня или себя?
— Все, что ты видел в башне, было наваждением, — настойчиво повторила она. — В действительности все совсем не так.
Ричард не стал возражать. Он повернул вертел и снял с огня чугунную сковородку, на которой пеклась большая лепешка.
— Как бы там ни было, — сказал он, — но когда я снова увидел тебя, я не знал, что это — наваждение или явь, но очень надеялся,
— Да, — кивнула сестра. — Твои эмоции и желания сильнее твоего разума.
— Сестра, я просто хотел спастись сам и спасти тебя.
Она вздохнула:
— Ричард, я не сомневаюсь, ты хотел, как лучше, но ты должен понять: ты не всегда знаешь, как лучше. Ты прибегаешь к своему Хань бессознательно, не понимая, что делаешь. Ты можешь навлечь на себя беду.
— А как я прибегаю к своему Хань?
— Иногда волшебники дают клятвы, которые их Хань стремится выполнить. Пообещав, что выведешь меня из долины, ты призвал дар провидения.
— Какого еще провидения? — нахмурился Ричард.
— Ты интуитивно прибег к помощи волшебной силы, которой ты наделен, а эта сила включает в себя и дар провидения. Сам того не зная, ты совершил в прошлом поступок, который помог тебе в будущем.
— О чем это ты?
— Ты уничтожил конские удила.
— Я же объяснял, почему. Применять такие удила — жестоко.
Сестра Верна покачала головой:
— Вот об этом я и говорю. Ты был уверен, что избавился от удил именно поэтому. Но на самом-то деле все было совсем иначе. В твоем сознании действие твоего Хань отражается искаженно. Помнишь, во время скачки я не верила, что ты прав, и пыталась направить лошадь в другую сторону, но не смогла, потому что удил не было?
— Ну и что? — спросил Ричард.
— То, что ты в прошлом избавился от удил, помогло тебе сдержать слово. Тут и проявился дар провидения, Но ты махал топором вслепую.
Ричард недоверчиво посмотрел на нее.
— Ну, это, пожалуй, чересчур, сестра Верна.
— Я знаю, как действует дар, Ричард.
Ричард еще немного подумал над ее словами. Все же он не верил в ее правоту, но решил не спорить. Сейчас его больше интересовало другое.
— У тебя уже кончилась твоя тетрадка? — спросил он. — Я не видел, чтобы ты в последнее время делала записи.
— Вчера я отправила сообщение о том, что мы вышли из долины. Пока мне больше не о чем писать. Тетрадь волшебная, и я всегда могу стереть старые записи. Там оставалось две страницы, а вчера появилась третья. Ричард отломил кусок лепешки.
— А кто такая аббатиса? — внезапно спросил он.
— Она поставлена над сестрами Света. Она... Постой, но ведь я ни разу не говорила тебе про аббатису! Откуда ты о ней узнал?
— А я в твоей тетрадке прочел.
Сестра Верна машинально потянулась к поясу, за которым носила тетрадь.
— Как ты посмел читать мои записи?! Я этого не...
— Но ты тогда была мертвой, — пояснил Ричард. — То есть не ты, а та, кого я видел в башне. Тетрадка упала на землю, и я ее прочел.
Сестра Верна облегченно вздохнула.
—
Ричард отломил еще кусок лепешки.
— Там были исписаны всего две страницы, как и в настоящей тетрадке. А третью ты действительно исписала, когда мы выехали из долины.
— Это было видение, Ричард.
— На одной странице, — упрямо продолжал он, — было написано: «Я сестра, которая несет ответственность за этого мальчика. Полученные мною указания неразумны, если не сказать — абсурдны. Мне необходимо знать, в чем смысл этих указаний. Мне необходимо знать, от кого они исходят. Ваша в служении Свету сестра Верна Совентрин». А на следующей странице я прочел: «Ты должна выполнять указания, или же тебе придется отвечать за последствия. И более не сомневайся в указаниях из Дворца. Аббатиса, собственноручно».
Сестра Верна побледнела.
— Тебе не следует читать чужие записи!
— Но ты же тогда была мертвой, — возразил Ричард. — А какие указания тебя так рассердили?
Теперь она покраснела.
— Это касается методики обучения. Ты все равно не поймешь, да это и не твое дело.
— Не мое дело? — возмутился Ричард. — Ты говоришь, что хочешь одного — помочь мне, а по существу, я стал пленником — и это не мое дело? На мне ошейник, с помощью которого ты можешь мучить меня и даже убить, и это — не мое дело? Ты говоришь, что я должен повиноваться тебе, принимая все на веру, а этой веры у меня почему-то с каждым новым открытием становится все меньше, и это не мое дело? Ты говоришь, что видения не имеют ничего общего с действительностью, и хотя я узнал, что это не совсем так, ты продолжаешь твердить, что это не мое дело? — Сестра Верна молчала, бесстрастно наблюдая за ним. — Сестра Верна, ты не ответишь мне на один вопрос?
— Если смогу, — холодно сказала она.
Он постарался говорить как можно спокойнее.
— Когда ты впервые увидела меня, ты удивилась, что я уже взрослый. Ты думала, что я окажусь младше, да?
— Да. Это правда. Мы доставляем во Дворец детей, рожденных с даром, сразу же, как только узнаем об их существовании с помощью нашего Хань. Но ты был скрыт от нас, и поэтому мы искали тебя слишком долго.
— Но ты говорила, что искала меня полжизни. Если ты лет двадцать потратила на поиски, как же ты могла ожидать, что я буду моложе? Так не могло быть. Или же ты не знала, когда я родился, и начала искать меня прежде, чем во Дворце обнаружили, что я появился на свет.
— Да, так оно и было, — тихо ответила сестра Верна. — Но раньше так никогда не случалось.
— Значит, ты отправилась на поиски прежде, чем у вас во Дворце стало известно о рождении того, кого вы искали?
Она ответила, тщательно подбирая слова:
— Мы не знали точно, когда ты должен родиться, но знали, что ты появишься на свет, потому и начали поиски.
— Но откуда вам стало известно, что я должен появиться на свет?
— О тебе говорится в пророчестве.
Ричард кивнул. Ему давно хотелось узнать, что означает это пророчество и почему сестры придают ему такое значение, но сейчас ему не хотелось отвлекаться.