Второе правило волшебника, или Камень Слёз
Шрифт:
— Мать-Исповедница! Мы должны на них напасть!
— Зачем? Ради славы? Вы хотите умереть, как герои, отомстить за убитых?
— Нет, Мать-Исповедница. Мы видели, что они сделали с нашей Эбиниссией. Мы видели, что они делают с пленными. Мы знаем, как они поступили с женщинами и детьми, с матерями и сестрами наших ребят. Мы никогда не забудем зло, причиненное нашему народу. — Он выпрямился и посмотрел ей в глаза. Это был взгляд человека, который не отступит от своего решения. — Мы хотим воевать не ради славы, Мать-Исповедница. Мы знаем, что мы — самоубийцы. Но мы одиноки, и у нас нет семей.
Она снова опустилась на бревно, глядя в пространство. Шесть человек молча ожидали ее слов. Эти «дети», по сути, были старше, чем казались, и в главном они были правы.
Действительно, нужно время, чтобы добраться до Эйдиндрила, а тем более чтобы собрать войска и остановить этих убийц. Сколько людей погибнет, пока Высший Совет примет нужное решение? Она должна была сейчас забыть о своих чувствах и действовать, как Мать-Исповедница, тщательно взвесив, сколько человек может погибнуть и сколько жизней можно сберечь при том или ином решении.
Она повернулась к Чандалену и сказала на его языке:
— Мы должны помочь им.
— Мать-Исповедница, это — глупые дети, — ответил Чандален. — Они погибнут сами и погубят нас, если мы с ними свяжемся. Они все равно умрут, но ты не попадешь в Эйдиндрил, если ты останешься с ними.
— Чандален, эти мальчики похожи на людей Тины, — возразила Кэлен. — Они преследуют своих джакопо. И если мы им не поможем, то много людей погибнет, как погибли те, кого мы видели в городе.
Тут вмешался Приндин:
— Мать-Исповедница, мы поступим, как ты желаешь, но помочь этим детям нельзя. Нас всего четверо.
Тоссидин кивнул:
— А самое главное — тогда ты не сможешь добиться своей цели, ты не попадешь в Эйдиндрил. Разве это не важно?
— Важно, конечно, — согласилась она. — Но что, если бы те, кто убил всех жителей города, собирались напасть после этого на Племя Тины? Разве вы не захотели бы. чтобы я помогла, если бы речь шла о вашем народе?
Все трое: Чандален, Приндин и Тоссидин, умолкли. Они думали над ее словами, иногда поглядывая на трех командиров, которые тоже стояли молча.
— Что бы вы сделали, если бы вам нужно было разгромить врага? — спросила Кэлен, обращаясь ко всем троим своим спутникам.
Снова заговорил Тоссидин:
—
Чандален сердито ударил его по плечу.
— Мы — воины народа Тины! Мы — лучшие воины. чем те, за горой, которые ездят в повозках и убивают женщин. Или ты считаешь, что мы им уступаем?
— Но все же, — заметил Приндин,. — мы знаем. что действовать так, как хотят эти мальчики, — значит погибнуть зря. Должно быть другое решение.
Чандален улыбнулся:
— Это правда. Духи учили таким вещам моего деда. Он же научил этому отца, а отец, — меня. Дело тут не в числе воинов. Мы лучше этих ребят знаем, что надо делать. И ты сама, — он посмотрел в глаза Кэлен, — лучше их знаешь дело. Ты знаешь, что нельзя драться так, как этого хочет враг. А эти так и хотят поступить.
Кэлен улыбнулась и кивнула:
— Может быть, мы и поможем этим ребятам защитить невинных людей.
Она повернулась к капитану Райану, который молча наблюдал за беседой на непонятном ему языке.
— Хорошо, командир, мы будем с ними сражаться.
Он схватил ее за плечи.
— Благодарю тебя, Мать-Исповедница! — И тут же отдернул руки, поняв, кого он коснулся. — Вот увидишь, все получится хорошо. Мы обрушимся на них, застанем их врасплох и разобьем!
— Застигнете их врасплох, вот как?! — Кэлен схватила его за воротник. — А ты знаешь, что у них есть волшебник, болван ты этакий? — Она отпустила его, или, скорее, оттолкнула. — Ты ведь был в Эбиниссии. Разве ты не заметил отверстия, которое неизвестно откуда возникло в стене?
— Я... наверное, не обратил внимания. Я видел... только мертвых. — В глазах его появился страх, точно он и сейчас видел мертвые тела. — Они лежали везде.
Она немного остыла, видя его боль и горе.
— Я понимаю: это были твои друзья и близкие, — продолжала Кэлен. — Я понимаю, почему ты не заметил того, о чем я говорю. Но это не оправдание для воина. Воин должен замечать все. Иначе он погибнет. Я показала тебе, как твоя невнимательность могла погубить тебя.
Он смущенно кивнул:
— Да, Мать-Исповедница.
— Хотите ли вы уничтожить тех, кто разрушил Эбиниссию? — спросила она. Все трое ответили, что хотят именно этого. — Тогда я принимаю командование над вами! Если вы хотите остановить врага, вы должны повиноваться мне, а также Чандалену, Приндину и Тоссидину. Ты, командир, говоришь о военном искусстве, но в нашем случае речь идет не об этом, а о том, как надо убивать врагов. В этом мы и хотим вам помочь. Если же вы хотите воевать по вашим правилам, то мы немедленно уйдем отсюда, а вы добьетесь только того, что вас всех перебьют.
Капитан Райан и два его помощника опустились на колени.
— Мать-Исповедница, — Райан посмотрел ей в глаза, — для меня великая честь служить под твоим началом. Моя жизнь, как и жизни моих людей, принадлежат тебе. Если ты знаешь, как остановить убийц, то мы сделаем все, что ты считаешь нужным.
— Это не военная игра, командир, — сказала Кэлен. — Чтобы мы могли победить, каждый воин должен четко выполнять приказы. Каждый, кто не выполняет приказов, помогает врагу, а это — измена. Если вы хотите победить, вы должны повиноваться мне, даже если приказ вам не нравится. Это понятно?