Второе пришествие
Шрифт:
«Грач» я не стал выбрасывать. Патронов в нем не осталось, но еще пригодится кого пугнуть. Бластер во много раз мощнее, однако выглядит как труба от пылесоса. Трудно воспринимать всерьез угрозу таким оружием. А вот «Грач» выглядит куда более знакомо, такое оружие люди знают и относятся к нему уважительно. Я сунул пистолет за пазуху.
Бульвум тоже повозился возле убитого и даже нашел для себя сувенир, какую-то бляху, которую тут же приткнул на пояс.
– Э! – окликнул я его, указывая шотганом на находку. – Что это?
Он распрямился с независимым видом. Ах да, мы же не понимаем по-русски! Ладно, пусть мародерствует. Однако, что же делать с ним
– Иди-ка сюда, – кивнул я ему, доставая карту из-под фуфайки.
Над тайгой сгустилась тьма. Чтобы разглядеть обозначения, мне пришлось переместиться к включенной фаре снегохода. На призыв пришелец не отреагировал, оставшись на месте и наблюдая за мной с расстояния, пришлось повторить просьбу, повысив голос. Сработало. Хрупая снегом, он вошел в желтый свет, и я впервые как следует разглядел последнего из фергов – ни в комнате для допроса, ни когда мы прятались под елью, этого сделать не удавалось.
Лицо Бульвума разительно отличалось от безучастных рыбьих физиономий, с которыми мне прежде приходилось иметь дело. Главное отличие состояло в том, что оно выражало эмоции. В большинстве своем – чужие, незнакомые, но и это немало. Кроме того, правильные лобные морщины, мелкая сеточка вокруг глаз и взгляд, в котором светился ум, придавали ему отдаленное сходство с человеком. Хотя я мог и ошибаться. Встреча с красноглазым чертом оставила глубокий отпечаток в моем сознании: по сравнению с ним могло показаться человечным даже свиное рыло.
Я поднес карту к лицу пришельца:
– Разбираешься в земной топографии?
При виде карты он оживился. Странно посмотрел на меня, потом ухватил за ее угол и потянул из пальцев, едва не разорвав лист. Гляди-ка, знает, что такое карта. Наверняка в бункере ознакомили, когда выясняли, где он спрятал груз.
– Ну конечно, так я тебе и дал! – сказал я, отпихнув его локтем. – Не лапай. Слышишь?
Он быстро заговорил, уставившись на меня карими глазами.
– Да не понимаю я, что ты там бормочешь!
Серый палец ткнул в желто-коричневую кляксу с надписью «Улус-Тайга», безошибочно найдя ее среди других сопок. Определенно в бункере для него провели ускоренный курс топографии. Пришелец показал на себя, потом на сопку на карте, потом снова на себя. И на темную стену леса за нашими спинами.
Я запустил пальцы под ушанку и задумчиво почесал голову.
– Хочешь сказать, что направляешься к сопке?
Пришелец молчал.
– А зачем, не хочешь сказать?
Он продолжал молчать.
Выведывать у него что-либо – бессмысленная затея. Он меня не понимает. Или не хочет понимать. С какой-то стати ему понадобилось в пещеру. Зачем? Избавиться от угрызений совести перед людьми, на чью планету он привез космическую заразу? Как бы не так! Пришельцы не испытывают угрызений совести и ничего не делают ради других. Только ради себя. Только из корыстных побуждений.
Я сложил карту и убрал ее обратно под фуфайку. Бульвуму, конечно, доверять не стоит. Да и как можно доверять существу, чья раса собиралась выпустить на свободу галактического киллера? За исключением того, что ферг по доброй воле рассказал о тайнике с «желтой плесенью», он ничем не отличался от верзил, напавших на мирное человеческое поселение и вырезавших органы у похищенных людей. Но пришельцу зачем-то нужно к сопке. И мне туда нужно. Вдвоем идти сподручнее. Общая цель и общий враг превращают нас в компаньонов,
Так в общем неожиданно для себя я приобрел спутника. Маленького, странного, рожденного не на Земле, способного усилием мысли двигать предметы. В невероятном приключении, которое нас ожидало впереди, последний фактор сыграл немаловажную роль.
Глава 6
СУЩЕСТВА И ПРЕГРАДЫ
К ночи подморозило. Сумерки превратились в темень, которую слегка развеивал выглядывавший из облаков кусочек луны. Мне невыносимо хотелось разжечь костер и согреть бока и ноги, но я гнал снегоход сквозь темную тайгу, стараясь очутиться как можно дальше от места встречи с гигантским пришельцем. Вряд ли он просто искал в лесу подснежники. Наверняка был обременен каким-нибудь заданием от своего начальства. Это значит, что вскоре его хватятся, начнут искать, а когда найдут – займутся поисками тех, кто упокоил его в сугробе. Так что придется ехать, пока есть силы и не слипаются глаза.
Сидевший позади меня Бульвум всю дорогу отчего-то дрожал. То ли мерз, то ли ему было страшно ехать на допотопном земном транспорте. Ну а чего он хотел? Это тебе не каюта бизнес-класса на звездолете. «Буран» – машина еще советских времен. Проходимость невероятная, комфорта никакого. Ревет, жрет бензин и пугает всех вокруг, но что поделать!
Тайга расступилась, и перед нами предстала замерзшая река. Не глуша мотор, я остановился на высоком берегу, достал карту. Преследование Бульвума сбило меня с курса, но очутившееся на пути русло помогло сориентироваться. Река называлась Кара-Хем. За ней лежал лес. За лесом – сопки, за сопками – поселок Ускут. От него на север вела проселочная дорога, но она нам была не нужна. Наш путь лежал дальше на восток, к хребту Тамаринская стрелка, за которым стояла Улус-Тайга.
До Ускута было порядка тридцати пяти километров. Единственное человеческое поселение на всем пути – этот поселок. Там я надеялся получить еду, тепло и кров… А что, если в Ускуте пришельцы? Не хотелось так думать. Хотелось надеяться, что пришельцев в поселке нет. Но лучше держаться настороже.
Оторвав глаза от карты, я посмотрел в долину и неожиданно увидел то, чего не заметил в первый момент. На горизонте, за распадками и сопками, небо подсвечивалось зыбким фиолетово-голубым сиянием. Трудно было сказать, что это такое. Обычно так светится большой город, скрытый за холмами, только, судя по карте, в той стороне не было никакого города, сплошная тайга. Загадка, однако.
Не люблю загадки.
– Ты как? – бросил я попутчику на заднем сиденье. – Не задубел еще?
Пришелец вопросительно глянул на меня из-под красного капюшона. Я безнадежно махнул рукой. Чтобы установить понятный для обоих язык жестов, потребуется уйма времени, которого у нас нет. Поэтому я выкрутил руль и пустил снегоход вдоль обрыва, выискивая подходящий участок для спуска.
Возле реки мы едва не утонули в огромной яме, заваленной снегом. Почувствовав, что снегоход одной стороной куда-то проваливается, я заложил крутой вираж и провел машину по самой кромке оврага. Когда мы выскочили на лед, я был весь мокрый от пота. Не хватало еще оставить «Буран» в безымянной яме – эти двести пятьдесят килограммов потом фиг вытащишь! Да еще можно лыжу сломать или пробить картер двигателя. Одним словом, едва избежали беды.