Второе пришествие
Шрифт:
– Как у тебя с ясновидением? – бросил я через плечо Бульвуму. – Глянул бы вперед – есть там препятствия на пути?
Из-под капюшона донеслась совсем короткая фраза. Возможно, он послал меня по-ихнему. И это, называется, компаньон! Головастик в капюшоне, балласт хренов. За всю дорогу палец о палец не ударил. Катаю его, как барина, хлопочу кругом. А он дважды пальнул из бластера и теперь ходит гоголем! Темную бы ему устроить, закатать с головой в сугроб, да времени жалко… Я повернул руль, дал слабый газ и направил «Буран» мимо лиственницы с затесом по узкому проходу, ведущему в тайгу.
Тропа была набитой, то есть утоптанной. Ее контуры угадывались по расступившимся деревьям и едва
«Буран» мрачно рокотал на низких скоростях. Периодически я с замиранием сердца прислушивался к работе его двигателя, но пока – тьфу, тьфу, тьфу! – он не чихал, не сбивался с ритма, а исправно шелестел клапанами. Я мысленно молился, чтобы свечи и дальше продолжали давать искру, жиклер был чист, как очко президентского сортира, а удобная тропа под гусеницами не кончалась. Правда, с каждой минутой различать ее становилось все сложнее. Снегопад усилился, и меня начала одолевать снежная слепота. Не потерять тропу помогали лишь зарубы, периодически встречающиеся на стволах.
Минут через тридцать мы выехали на прогалину. Над тайгой вовсю гуляла пурга. Ветер носил, мял, перекатывал огромные рассыпчатые массы. Впереди граница между небом и землей смазалась, и в этой белизне, словно призраки в тумане, темнели силуэты деревьев опушки. Я остановил «Буран» под кряжистым кедром посреди прогалины и стал искать в стене леса продолжение тропы – она пропала из вида, едва мы оказались на открытом участке. Кедр над головой раскачивался, скрипел и беспокойно шелестел ветвями. Снежная пыль залепила рукав фуфайки и штанину, намертво въевшись в сукно, словно я прислонился к побеленной стене.
Растирая щеки, онемевшие от холода, я отыскал на одном из сосновых стволов знакомую метку и уже собрался направить к ней снегоход, как вдруг сверху, сквозь завывание вьюги, прорезался вибрирующий гул. Мы с Бульвумом одновременно повернули головы. Суставчатые пальцы пришельца отодвинули край капюшона, мешающий глядеть на небо.
Над тайгой сквозь пургу продирался небольшой летающий диск. Его металлический корпус более чем наполовину покрывала блестящая белая корка. Порывистый ветер толкал суденышко в борт, сбивая с курса, но оно настырно перло вперед. Не нужно ломать голову, чтобы понять, каким лешим его сюда занесло в нелетную погоду. Как я и предполагал, обнаружили обезглавленного дылду. Находка вызвала у красноглазых желание отблагодарить нас по полной программе, причем это желание было настолько горячим, что они бросились на поиски, невзирая на пургу. Задела их за живое смерть собрата. Это хорошо. Пусть знают, что на подконтрольной им территории появился некто, разбирающийся с ними так безапелляционно и жестоко, как они с нами. Пусть боятся.
Я сдал снегоход назад, прячась под кедром. Корма утонула в маленьких пушистых елочках жавшихся к его основанию, меня с попутчиком закрыл широкий ствол. Теперь нас не видно, да и метель не добавит пилоту обзора. Непогода вообще была нам на руку, из-за нее пришельцам приходится рыскать по окрестностям вслепую. В противном случае они бы уже отыскали след гусениц и плотно сели нам на хвост. Когда кончится пурга, следов не останется, а мы окажемся далеко от места разборки с красноглазым. Поэтому главное не столкнуться с преследователями сейчас.
Залепленный снегом диск, то появляясь, то исчезая в небесных вихрях, прошел в стороне от прогалины. В последний момент, когда мы его видели, стальной борт вынырнул рядом с трехсотлетней лиственницей, высоко поднимавшейся над лесом, покрасовался секунду и окончательно растаял в сметанной пелене. Уф! Пронесло.
Бульвум требовательно
В лесу тоже мела пурга. Дорогу под лыжей разобрать было совершенно невозможно, и в выборе направления приходилось руководствоваться голой интуицией. Что характерно, она и вела, словно за руку, заставляя нырять в самые безнадежные проходы и совершать повороты в самых неожиданных местах. Отметины на деревьях подтверждали, что мы не отклоняемся от курса.
Лицо задубело от встречного ветра. Я пытался разогнать кровоток растираниями, но кожа потеряла чувствительность. Тело под фуфайкой превратилось в окоченевший чурбан, застывший в позе ездока с расставленными руками, а из внутренних источников черпать калории было уже неоткуда – на завтрак меня угощали лишь угрозами и тычками оружия. Короче, холод обложил со всех сторон. Зато Бульвум, скотина, чувствовал себя превосходно. У него был и пуховик, и скафандр, и моя широкая спина, услужливо закрывающая его от ветра. Я у него и кучер и прислуга в одном лице. И ведь что главное, он не ставит меня специально в самое тяжелое положение – оно само так получается. Не посадишь же его за руль вести снегоход и искать дорогу!
Тайга поредела, и я увидел впереди странную картину. Снежные струи закручивались в воздухе и неестественно текли по вертикальной плоскости, словно омывая невидимую преграду, стоявшую у нас на пути. Бульвум пихнул меня сзади под лопатку и что-то крикнул.
– Да пошел ты! – озлобленно рявкнул я. – Садись на мое место и рули как тебе нравится. Будет он мне указывать. Пока я…
Завершить фразу не удалось.
Я неожиданно понял, что впереди меня не просто воздух, в котором причудливо вьется снежок. Путь преграждала незримая гигантская стена, чье присутствие нечаянно выдала разыгравшаяся стихия. И я летел в эту самую стену на огромной скорости.
– …ма-а-а-а-а-ать!!!!!!!
Я стиснул рычаг тормоза, но даже не почувствовал толчка. Под гусеницами оказался лед, и они заскользили. Тяжелый «Буран» несло вперед уже по инерции. Прозрачная стена стремительно надвигалась. Пока я соображал, что делать, руки заложили поворот. Взметнулся фонтан снега. «Буран», резко повернувшись, пошел юзом. Заднее сиденье вмиг опустело – легкого Бульвума выкинуло словно куклу. Периферийным зрением я увидел, как красный ком кувыркается по сугробам, но сейчас не до него, самому бы удержаться на водительском сиденье. Я вцепился в руль, отчаянно клоня корпус в противоположную повороту сторону, завершая маневр. Едва видимое препятствие и желтый борт снегохода разминулись в каком-то метре.
Лобового столкновения удалось избежать, но теперь меня несло вдоль преграды. В ушах стоял хруст – «Буран» летел напролом сквозь кусты. В лицо хлестала пурга – у стены образовалась настоящая аэродинамическая труба. Встречный поток снега был настолько плотным, что меня словно погрузили в молоко. В глазах стало белым-бело, даже очки не спасали, абсолютная слепота! Стоит на пути возникнуть более-менее крепкому дереву, и я получу в подарок конструктор «Собери снегоход».
Наконец «Буран» проломил столько охапок побегов, сколько требовалось для его полной остановки. Лимонный нос устало ткнулся в какой-то пень и застыл. Я остался на сиденье, потому что в голове еще продолжалось сумасшедшее движение. Потом на нетвердых ногах спустился на снег. Позади хрустели шаги отставшего Бульвума. Фу, блин, чуть не вляпались!