Второе пугало

Ода Юлия

Потряхивало кота и на обратном пути в лодке, когда тот устроился на коме подальше от Али. И она не выдержала:

– Так, – ткнув маленькую плоскодонку, доставшуюся ей вместе с домом в привычные камыши на задах огорода, заменявшие той и пристань, и якорь, выходить на берег Аля не торопилась. Наоборот, неспешно вынула весла из уключин, сложила их вдоль бортов, поудобнее уселась на узкой скамье в середине, подобрав давно уже намокшие края шали, и уставилась катши прямо в янтарные глаза: – Рассказывай, давай.

– Что? – попытался тот отвести взгляд,

но Аля не позволила.

– Все, что у вас там стряслось.

– Где? – продолжил тот придуриваться, хотя и не мог не понимать – бесполезно.

– В городе. На том самом чердаке, где вы раньше жили, – не дала она сбить себя с толку. – Почему ты со всеми своими предпочел удрать сюда, даже без уверенности, что вам позволят остаться?

– Хочешь сказать, не позволила бы? – сделал кот еще одну попытку увильнуть от сути.

Аля тяжело вздохнула и невольно огляделась. Пожелтевший, но все еще бодрый камыш густел по сторонам, пах сеном и немного тиной, но главное – надежно скрывал их от всех любопытных глаз и ушей, ни за что бы не дав тем подкрасться неслышно и незаметно. Дивно прекрасное место для разговора по душам и на серьезные темы. Так какого черта кто-то настолько упорно кочевряжится?!

– Слушай, я ведь могу и у Келассы сейчас спросить? Хочешь?

– Не вздумай! – подскочил Ирулан, прижав уши и растопырив крылья. Но секунду спустя сообразил, что его подловили и смирился:

– Ненавижу этих… этих… это ваше отродье! Эту вашу хренову кожу, эти ваши хреновы ритуалы, эту хренову уверенность в собственной и только собственной правоте... Ненавижу – аж трясет!!!

– Ну это я заметила, – Аля попыталась придвинуться ближе и успокоить, но получила кончиком невольно растопыренного крыла по лицу и вскрикнула, ухватившись за щеку – плюху ей отвесили такую, что наверняка след останется. Зато катши мигом пришел в себя:.

– Извини, – буркнул он, нахохлившись как синица в мороз, но хоть трястись перестал. – Не хотел. Сейчас – не хотел.

– А когда хотел? – она вдруг сообразила кое-что, вспомнив, в каком виде в этот дом явилась полгода назад. До сих пор черная форма лежала в ее комнате на дне сундука, да и привычка носить этот цвет тоже никуда не делась. – Погоди! Так ты поэтому тогда удрал, аж пятками воздух подгребая? Ни «спасибо» тебе, ни «до свидания»?..

– Ненавижу, – повторил Ирулан, но теперь обреченно, без надрыва. – Слушай, может хоть переоденешься вот из этого вот? Траур трауром, но, веришь, сил уже никаких смотреть.

Аля сморгнула от неожиданности, когда кот поддел когтями ее черный подол, и окончательно освирепела:

– Что? У вас? Случилось? – медленно и раздельно повторила она, снова поймав его взгляд. – Это последняя попытка, Ирулан. Потом я пойду к Келассе!

– Ладно, – первым отвел тот глаза. – Но откровенность за откровенность. Потом тоже расскажешь мне, что случилось у тебя и какого черта ты здесь прячешься.

– Нет!

– Это еще почему? – подскочил тот.

– Потому что тебе меня шантажировать нечем! – припечатала

Аля.

– Да ладно? – Ирулан стремительно возвращал себе привычное настроение, чего она, собственно, и добивалась. – А Вафка? Вот брошу его одного тут разбираться…

– И вернешься на свой чердак? – удержаться Аля не сумела и кот снова сжался, вцепившись когтями в дерево скамьи.

– Да ничего особенного, на самом деле, – буркнул он спустя пару секунд. – Обычная ваша облава в целях профилактики. Чтобы мы, значится, не заводились, где не следует, и не разводились там потом на манер крыс. Причем в этот раз безуспешная – чуйка у меня что надо, и свалили мы вовремя.

– Тогда к чему это твое «ненавижу»? – выразительно подняла она брови.

– А это уже совсем другое. Детская травма, можно сказать. Или, думаешь, я сам ведьмам в услужение подался?

– Нет?

– Нет! Во время как раз такой вот облавы меня самого выдернули из гнезда… Ладно, неважно. Давно это было.

Аля прикинула кое-что и решила окончательно расставить все точки, прежде, чем закрывать тему:

– Кроме тебя тогда кто-то выжил?

– Нет. – Сказано это было так, что стало ясно – это все. Дальше можно хоть резать, ничего ей больше не скажут. Да в общем и не требовалось уже. Что ж, другое платье она найдет… Наверное…

– Что ж, твоя очередь, Алита, – раздалось справа с прекрасно знакомыми глуховатыми интонациями. А потом сквозь пожухлую стену камыша мелькнуло белое и полупрозрачное. – Теперь ты начинай каяться, как дошла до жизни такой.

– Черт! Черт-черт-черт!!! – начало покаяния вышло совсем неканоничным, но это она от неожиданности. Ну как можно было не учесть, что кому-то подкрасться даже сквозь шуршащую траву – раз плюнуть?

– Обойдешься! – стиснула она зубы. – С тобой у нас договора на этот счет не было.

Собственно, его и с Ируланом не было – подловить себя хитрому катши Аля так и не дала, а потому и рассказывать ничего не собиралась. Но почему бы виноватым за это не назначить кое-кого наглого и любопытного? Раз уж тот сам, считай, напрашивается.

– И давай, наверное, побыстрее, – ее ответа дух… вернее, все же магистр, словно не заметил. – А то там коты некормлены, зато твой приемыш наоборот, сгрыз все ногти и явно подбирается с теми же целями к подоконнику.

– Подоконнику? – не поняла она.

– Ну да. К тому самому, от которого не отлипает, с тех пор, как твои гостюшки свалили вместе с той жуткой тарахтелкой…

– Черт, Вафка! – Алю словно кипятком окатили. Как же она про парня-то не подумала? Можно себе представить, что у него сейчас в башке творится, после такого визита. – Бегом!

И первой рванула в дом, в суете едва не черпнув воды бортом лодки.

– Эй! – донеслось ей вслед не слишком слаженным, зато вполне единодушным дуэтом, – а как же исповедь?!!

– Перебьетесь, сказала, – останавливаться или даже тормозить она и не подумала. – Причем легко. Подозреваю, нам сейчас совсем не до этого будет…