Второе рождение Венеры
Шрифт:
– Они ее убили, – снова пробормотал он.
Дронго уселся рядом. Дикинсон взглянул на него, словно впервые увидел.
– Вы испачкались, – сказал он, посмотрев на брюки и рубашку сидевшего рядом эксперта, – вам нужно переодеться.
– Обязательно, – кивнул Дронго, – но сначала я хочу задать вам несколько вопросов. Вы в состоянии отвечать, или мне лучше дождаться утра?
– Я в прекрасном состоянии, – ответил Дикинсон, громко икнув.
– Вы знаете семью Дернберг, которым хотела передать куклу миссис Хильберг?
– Конечно, знаю. Маргарет и Рута.
– А почему именно ей?
– Она дочь Маргарет, ее кузины.
– У баронессы больше не было родственников?
– У нее было полно родственников, – усмехнулся Дикинсон, – и они все время донимали бедняжку, требуя денег, денег и денег. Ей приходилось отбиваться от них. А Рута никогда не требовала никакой помощи. Наоборот, всегда, когда бывала в Америке, заезжала навестить баронессу.
– У баронессы не было своих детей?
– Нет. Она много лет жила одна. С тех пор как в восемьдесят четвертом году умер ее супруг.
– Но до того как отдать куклу Руте, она хотела подарить эту игрушку Альфреду Дернбергу?
– Откуда вы узнали? – удивленно качнулся Дикинсон. – Альфред погиб три года назад в автомобильной катастрофе.
– Сколько ему было лет?
– Уже за шестьдесят. Почему вы спрашиваете?
– В таком возрасте мужчине не дарят кукол.
– Он был эстет. Этакий ценитель всего прекрасного. У него была прекрасная коллекция картин, мейсенского фарфора. Он был братом Маргарет, а Рута его племянница. И когда Альфред погиб и его коллекцию начали растаскивать по частям, баронесса решила, что оставит эту куклу Руте.
– Почему растаскивать по частям? У него не было детей?
– В том-то все и дело. У него было двое детей от двух жен. И каждая пыталась вытащить из него деньги сразу после развода. Старшей девочке было уже за двадцать, второй четырнадцать. Обе супруги требовали денег и ценностей. Насколько я знаю, у Альфреда не было свободных средств, он все деньги вкладывал в свои коллекции, которые потом начали делить между бывшими женами. Скандал был грандиозный, но первая жена сумела найти какое-то старое завещание Альфреда, где он оставлял большую часть имущества именно ей. Вторая жена долго судилась, по-моему года два. И еще сестра Альфреда, которая тоже претендовала на часть имущества. Элизабет очень переживала из-за этого скандала и решила подарить куклу Руте, своей двоюродной племяннице.
– А сама баронесса оставила свое завещание?
– Конечно. Она переделала его три года назад, когда попала в больницу с сердечным приступом.
– Значит, у нее и раньше возникали проблемы с сердцем?
Дикинсон понял, что проговорился, и нахмурился.
– Иногда случалось. Но она была очень здоровой женщиной и могла прожить еще двадцать лет.
– Не сомневаюсь. Вы ознакомлены с ее завещанием?
– Конечно. В этом не было никаких секретов.
– Вы можете рассказать мне о ее завещании?
– Думаю, что да. Большую часть своих денег и имущества она завещала благотворительному фонду борьбы с онкологическими заболеваниями.
– А остальные деньги? Кроме благотворительного фонда там были какие-либо конкретные наследники? Вы же сказали, что у нее было много родственников.
– Жадные и жалкие существа, – заявил Энтони. – Нет, она не хотела оставлять им своих денег. Нью-йоркскую квартиру она завещала Руте, а свой дом в Теннесси хотела оставить… – он неожиданно всхлипнул.
– Кому хотела оставить? – уточнил Дронго.
– Мне. Она показала завещание, где мне доставался этот дом и шесть гектаров сада вокруг него. Я сказал, что не приму столь щедрый дар, но она рассмеялась и сказала, что не собирается умирать, а я получу этот дом только лет через двадцать.
– И больше никто?
– Еще по мелочам разным знакомым и друзьям. Но ничего существенного. Ее завещание было официально оформлено и хранится в адвокатской конторе мистера Беркли. Там, наверно, оно и лежит до сих пор.
– Получается, что вы были одним из основных наследников миссис Хильберг, – уточнил Дронго.
Дикинсон еще раз качнулся и взглянул на него.
– Вы думаете, что поэтому я ее убил? И забрал эту дурацкую куклу? Я бы жизнь отдал за нее, честное слово. Она была такой доброй и благородной женщиной.
– Не сомневаюсь, но если вскроют ее завещание, то выяснят про этот дом в Теннесси. Сколько там комнат?
– Восемь или девять.
– Солидная вилла.
– Я ее не убивал.
– Конечно, нет. Я же вам объяснил, что ее никто не убивал. Она сама умерла. Во сне.
– Ее убили, – снова всхлипнул Энтони, – и забрали куклу.
– Все ясно. Сумеете подняться в свою спальню?
– Да. Вы не знаете, куда делась вся эта выпивка из мини-бара? Здесь ничего не осталось, кроме воды и соков.
– Они проводят инвентаризацию, – ответил Дронго, поднимаясь с дивана, – идите наверх. Если захотите, то можете заказать ужин в номер. И никуда не ходите. На улице сильный ветер, вы можете получить травму.
Он вышел из номера, захлопнув за собой дверь. Прошел по коридору. Уже в большом холле он увидел двоих сотрудников полиции в форме и приехавшего сюда Фернандо ди Фигейреду.
– Я так и думал, что тебя нельзя оставлять здесь одного, – пошутил Фернандо, – уже два убийства? Что дальше?
– На самом деле нет ни одного, – возразил Дронго, – в первом случае баронесса умерла собственной смертью, и протокол уже у твоего офицера Абрамшиса, а во втором – несчастная гостья отравилась, но мы успели вовремя, и сейчас она спит на диване в зале ресторана. Значит, все в порядке.
– Ничего не в порядке, – возразил ди Фигейреду, – сначала пропадает эта кукла, которая стоит дороже, чем моя зарплата за все время моей службы в Интерполе. Затем кто-то чужой влезает в номер нашей гостьи. Сеньор Машаду мне уже все рассказал. А потом еще ее же пытаются отравить, и она едва не умирает. Только потому, что ты случайно оказался в этом отеле, она не умерла. Не слишком ли много совпадений? Кто-то решил испытать нас на прочность?