Второе рождение Жолта Керекеша
Шрифт:
– Где? По долине Мельничьего ручья. Вот по каким местам я шествую. Не станешь же ты это отрицать?
– Привязался ты к этой долине! А где свежие зеленые побеги?
– Сразу видно, что толстый рюкзак придавил твои свежие зеленые мозги. Откуда быть свежей зелени осенью?
– Здесь, старик, море свежих зеленых побегов, которые тебе не видны, потому что ты тупо плетешься, как вол по проселочной дороге.
Тут Жолт неожиданно взял реванш.
– Послушай, Даниэль. Как только ты выучишься читать по слогам, ты уже знаешь, что следует видеть. Ясно? Стоит, скажем,
– Ты растешь, развиваешься, – сказал Дани, – и постепенно начинаешь замечать, что долина, например, не прямая, а извилистая.
– Для того чтобы это заметить, надо раскрыть любой дурацкий путеводитель, – торжествующе объявил Жолт, – где все чудеса расписаны как по нотам.
– Хочешь, я открою тебе страшную тайну? Эта книжица написана для слепых.
– И кретинов. Пусть кретины тоже читают!
– Жолт, ты не только слеп, но ты еще глух, как пень! Просто тебе повезло. Потому что путеводитель написан и для глухих. Мы бредем с тобой по долине, и если ты еще до конца не оглох, то чуть позже наслушаешься всяких чудес.
– Сгораю от любопытства.
– Каких, например?
– Например, что ветви все время колышутся.
– Не может быть!!
– Может. В этом нет никаких сомнений.
– Значит, ветви все время колышутся. От ветра, наверно?
– Ты зверски, непростительно заблуждаешься, старик. Все намного-намного проще. В пути нас сопровождает несметное множество пернатых певцов.
– Еще что! Вранье!
– Не вранье, а святая правда. Показать тебе книжицу? Я тут все подчеркнул…
– По физиономии твоей видно, что пора тебе отдохнуть. Пусть бы твоя мама купила тебе мула, тогда не пришлось бы тебе обливаться потом…
– Тс-с! Я что-то слышу!
Они вышли к лужайке. Дорога здесь от ручья удалялась и вилась позади нависших над водой ив. Они шли по склону холма. Дани тяжело дышал. Лицо его было пунцовым, в грязных потных разводах, как будто он искупался в болоте.
Саженными шагами Жолт неумолимо шагал вперед.
– Я слышу голоса, – сказал Дани.
– Я тоже, – насмешливо отозвался Жолт.
– Кто бы это мог быть? – спросил Дани.
– Ты, – спокойно ответил Жолт, так просто разрешив «каверзный» вопрос.
– Я слышу смех, – упрямо настаивал Дани. – А ты в самом деле глух, как пень.
Жолт внезапно остановился. У купы ив, там, где ручей мелел и переходил в широкую, покрытую кочками трясину и где поодаль блестели небольшие озерца, в высокой траве копошились какие-то фигурки. Потом они замерли, сделались изваяниями, словно их не было, словно был мираж, сотканный из игры света, тени, тумана и зыбкой, вибрирующей дали. А может, это были совсем крохотные, с ноготок, человечки.
– Лесные гномы, – прошептал Жолт.
Ему хотелось увидеть что-то необычайное, и он увидел: два островерхих колпака, красный и белый.
– Что там? – спросил Дани, привалившись
– Да тише ты! Бинокль, надеюсь, ты не забыл?
– Я, старик, как обычно, взял с собой все необходимое снаряжение, – сказал Дани и мигом сбросил на землю рюкзак.
Достав из него кожаный футляр, он открыл его и вынул тяжелый военный бинокль. Жолт, отдавая должное биноклю и Дани, прищелкнул от восхищения языком.
– Давай его скорее сюда! – нетерпеливо скомандовал он.
– Момент! – вскрикнул Дани и спрятал бинокль за спину.
– Не ори! Спугнешь гномов!
– А ты не делай ошеломляющих открытий. Турист-новичок! – Дани послушно перешел на шепот. – Одним словом, ты пустился в путешествие без подзорной трубы, так как главное для туриста-новичка – элегантность.
С этими словами Дани поднес к глазам бинокль и подкрутил.
– Хороши гномы! – сказал он. – Шуточка – блеск! Три девчонки, сидящие в луже.
– Дай бинокль!
– Посмотри через свою пустую сумочку.
Глаза Жолта сузились. Не проронив ни слова, он двинулся вниз, к трясине. Он крался по всем правилам – как настоящий охотник: от дерева к дереву, согнутый, настороженный. Не гномы, ну и пусть не гномы. В конце концов, обойдемся без гномов.
Дани тоже ни секунды не медлил. Сунув рюкзак в кусты, он с биноклем в руках припустил за Жолтом.
Ручей был неширокий, с болотистой кромкой. Друзья поискали брод. В одном месте Жолт, легко балансируя, переправился по толстой, нависшей над водой ветви. Но Дани таким способом перейти не пытался и, когда выбрался на другой берег, его ноги по колени были в грязи, точно он их обул в сапоги. Укрывшись за большим деревом, друзья распластались на животе и стали сверху смотреть на озерцо. Оно было наполнено коричневато-зеленой жижей, покрытой водяным мхом и прелыми листьями. На берегу вплотную друг к дружке, болтая ногами в грязной воде, сидели три девочки.
– Вот идиотки! – прошептал Дани. – Пришли сюда полоскать ноги.
– А куда им еще идти?
– У меня, как ни странно, другие привычки. Я мою ноги в чистой воде.
– Старик, они вовсе не моют ноги! – заявил решительным шепотом Жолт.
– Так ведь это и не вода! Знаешь, на что это похоже? На гороховую похлебку. Громадная кастрюля с гороховой похлебкой.
Жолт молчал. Он приглядывался, пытаясь разобраться в этой загадке. «Вон та, в красной шапке и белой блузке, даже вблизи похожа на гнома. Девчонка что надо, – думал Жолт, – хотя видно ее только до пояса. Сидит на траве, а ноги держит в грязной воде».
– Не все три – девчонки, – сказал Дани. – Вон то черноголовое существо, по-моему, парень.
«Черноголовое существо» было полунагим, в синих, закатанных до колен брюках.
Жолт хмыкал и, укрывшись в тени, старался разглядеть, парень это или девчонка.
– Волосы короткие, – сказал Дани.
Он неуверенно прищурился и подолом рубашки быстро протер очки.
– Волосы не в счет, – сказал Жолт.
– Неужели не парень? – озадаченный, спросил Дани и стал молча таращить глаза.
– Вблизи разглядим, – сказал Жолт.