Второе рождение Жолта Керекеша
Шрифт:
– Попридержи язык, птенчик! Моя собака не выносит таких наглецов, как ты…
Ольга схватила долговязого за руку:
– Чаба, ну что ты к нему привязался! Эта дуреха его укусила. Чуть выше кисти.
– Как укусила? Может, ты ее натравила?
– Да нет же! Она сама…
– Вот это уже беда. И немалая. За собакой надо следить. А впрочем, не так уж это и важно! Зубы-то у нее молочные. Подумаешь, укусила. Просто смешно. А все потому, что ты злобствуешь, шкварка…
– Шкварка – твоя крестная мать!
– Послушай,
– Если твоя рожа не была еще бита… – усмехнувшись, откликнулся Жолт и сжал кулаки.
Доберман, прижав уши, метнулся к нему, как торпеда.
– Сули, ко мне! – Чаба рванул поводок и выразительно посмотрел на Жолта.
Жолт побледнел, но не двинулся с места и лишь косился на хрипящую собаку, которая подобралась для нового прыжка.
– Видишь, птенец? Тебе выгодней сохранять выдержку.
– Не боюсь я твоей дрянной собаки! – сказал Жолт с лихорадочной злостью, и губы у него задрожали.
– Это я вижу, – сказал Чаба. – Пойдем, Ольга! Щенок так и рвется схватить его за штаны.
– Какой ты, Чаба, сегодня противный!.. Ты даже не замечаешь… – сказала Ольга и стала прямо напротив Чабы.
– А что я должен заметить? – нехотя спросил он.
– Что я не хочу, чтоб вы ссорились! Нет! – сказала она решительно и даже прикрикнула.
И это подействовало: Чаба удивленно посмотрел на Ольгу, и брови у него нервно зашевелились.
– Черт! Из-за какого-то колобка…
– Не называй его колобком! Его зовут Жолт, и он пришел сюда по моему приглашению. Я хочу, чтоб ты принял к сведению: его пригласила я. Значит, Жолт мой гость, и поэтому, я надеюсь, твой гость тоже. Мы покажем ему дрессировочную площадку. И пожалуйста, слушай внимательно, когда я тебе что-нибудь говорю, очень прошу тебя, – взволнованно и стремительно говорила девочка.
Чаба схватился за голову. Даже Жолта разобрал смех.
– Ладно, ладно, я все понял, – наконец сказал Чаба. – Какое счастье, что бабушка меня крестила. Когда восемнадцать лет назад она подставила мою голову под струю святой воды, то предвидела именно такие минуты. Тебя тоже крестили? – дружелюбно спросил он Жолта и показал на него рукой.
– Меня нет, – слегка озадаченный, сказал Жолт.
– Об этом я догадался. Значит, ты язычник.
– Ага, – внимательно слушая, сказал Жолт. – Забывчивые родители. Они подвели.
– Возможно. И вот сейчас ты стоишь у подножия горы Шаш, как не знающий милосердия варвар.
– Не беда, здесь он научится дружбе, – вставила Ольга, сияющими глазами глядя на мальчиков, которые чуть было не подрались.
– Что же вы, дружбе учитесь у собак? – спросил Жолт, усмехнувшись.
– Конечно, – ответил Чаба. – У кого же еще? Не хочешь же ты сказать, что дружбе учатся у людей!
Жолт, очень довольный, хохотнул. Чаба ему уже нравился.
– Так
– Здорово ты хохочешь, младший братишка. Мелодично.
– Я не младший, – буркнул Жолт. – И никогда уже им не буду.
– Значит, ты старший.
– В отношении меня титул младшего звучит достаточно глупо. Я старшая ветвь, а вернее, сучок, если это вас не шокирует. Моей сестре десять лет.
– Ладно, тогда я буду звать тебя Сучком, – сказал Чаба. – А теперь пойдем. Профессор, наверное, ждет.
Он свистом отдал доберману команду, и доберман молча последовал за ним. Ольга шла посредине. Сначала они поднимались вместе, а когда тропа сузилась и дорогу стали загораживать ветви, пошли гуськом.
– Вперед выходи, Сучок! – сказал Чаба.
Жолт пожал плечами. Он смутно чувствовал, что дружелюбие Чабы вызвано только тем, что этого хочет девочка.
– Как зовут твою сестру? – спросила Ольга.
– Беата.
– Беата. Значит – «счастливая».
– Да.
– Она и правда счастливая?
– Откуда мне знать? Смеется она довольно часто.
– Это ей купили собаку? Да? Чтоб она ее охраняла, – сказала Ольга.
– Да нет. За настоящей собакой ведь надо следить… А эта собака просто так, для забавы.
– Молодая? Сколько ей? – с интересом спросила Ольга.
– Семь месяцев.
– А порода?
– Пойнтер… или как там его…
– Господи! – Ольга даже вскрикнула.
Чаба нагнулся к своему доберману и обратился к нему с непонятной речью. Доберман слушал с глубоким вниманием.
– Сулиман, Сулиман, ты, должно быть, ошеломлен. Ты, если можно так выразиться, разинул уши. По-моему, это смешно. А по-твоему? Тоже? Тогда хохотни, и дело с концом!
Доберман взвизгнул, потом коротко тявкнул.
– Громче! – скомандовал Чаба.
Доберман рявкнул во всю глотку.
Жолт, пораженный, смотрел на них, вытаращив глаза.
А Ольга, волнуясь, отрывисто дыша и словно бы ни к кому не обращаясь, говорила запинающейся от возмущения скороговоркой:
– Для него пойнтер всего лишь «как там его», для него пойнтер собака для забавы. Пойнтер собака для забавы?! Кто когда-нибудь слышал такое? Нет, я сейчас же умру! Ей-богу, умру на месте!
– Аутсайдер! – презрительно бросил Чаба.
– Ты пойнтера когда-нибудь видел? – обрушилась Ольга на Жолта.
– На картинках он его видел. На раскрашенных фотографиях…
– А может, в книге, где пишется про собак.
– Или прочитал Джека Лондона «Майкл, брат Джерри».
– Зато делает заявления, как глава государства. Премьер. А сам понятия не имеет…
– Конечно, не имеет. Но не беда. Со временем, братец, ты это выучишь! А пока лучше-ка помолчи. Свои мнения как эксперта держи при себе, а то Сулиман лопнет от смеха.
– Что я выучу? – спросил растерянно Жолт.