Второгодник
Шрифт:
— Под социализмом я понимаю общественное самоуправление. Земля крестьянам, фабрики рабочим… — что-то такое. При этом общественное самоуправление — штука коллективная, а не частная. Коллективы, осуществляющие функцию самоуправления, сами по себе не возникают и сверху не насаждаются, они прорастают снизу, причем при сознательном управлении этим процессом. Другими словами, кто-то должен зародить коллектив, который будет владеть и управлять конкретной собственностью, а также развить его, как минимум, до третьего уровня. Общая масса подобных коллективов должна покрыть все активы страны.
Таким образом, рисуются критерии: количество коллективов третьего уровня в промышленности, в других сферах, доля активов, находящихся под управлением таких коллективов, процент людей, состоящих в этих коллективах, удовлетворенность людей существующим "миропорядком", интеграция таких коллективов в территориальные и отраслевые органы власти. Как-то так!
Либерман достал из портфеля еще одну бутылку коньяка.
— Попроси еще лимончик. Будешь?
Я отказался, и он налил себе и Петру Сергеевичу.
— Сказки говорить изволите, молодой человек. Даже если все это принять к исполнению, то сколько же лет понадобится?
— Если очень активно делать и с помощью государства, то лет двадцать-тридцать, может пятьдесят. Кто может точно сказать? Эти коллективы будут расти, как грибы, в зависимости от развития корневой системы. Сверху здесь ничем особо не поможешь, разве что созданием условий наибольшего благоприятствования для саморазвития территорий.
— Так, идея СЭЗ — это способ накрыть Кингисеппский район сетью таких коллективов, так?
Мой кивок был особо не нужен, потому что Либерман ухватил всю идею целиком.
— Пойдемте по производствам. Вам, да и мне тоже надо прогуляться и успокоиться, — Либерман кивнул, и мы вышли на улицу. Петр Сергеевич все это время сидел в углу, что-то писал и не отсвечивал.
Первое, куда мы зашли, было производство металлочерепицы.
— Ангар для этого производства четыре человека построили за месяц. Размер выбирали на вырост с учетом пятикратного роста. На каждое производство мы строим два таких ангара плюс фундамент под третий. Объяснить зачем?
Либерман молча кивнул, так как слегка запыхался.
— Все просто. Рабочие, школьники, руководители — короче, все жители села уверены, что за следующий год производство вырастет минимум в десять раз. На языке экономистов на тысячу процентов. Почему они так думают? У вас будет возможность спросить их об этом самих. Получится интереснее и познавательнее.
Технологию изготовления металлочерепицы, да и вообще металлопрофиля, мы придумали сами. Помучались с изготовлением пресса и пресс-форм, механикой движения изделий по стану, но самым трудным оказалась покраска. Здесь фиксация краски происходит не высыханием, а обжигом. Большую часть того, что составляет производственную линию, мы заказали на Кировском заводе в Ленинграде, остальное сделали сами в своих мастерских. На все мы потратили три месяца. Такую продукцию пока не делают, наверное, нигде в мире, так что планируем продавать ее на экспорт. Если кратко, то все.
Я поймал за рукав пробегавшего мимо пацана:
— Позови,
— Какого?
— Ухо!
— Это руководитель производства, — пояснил я Либерману.
Через небольшое время показался Ухо в окружении каких-то мужиков. Он их за что-то распекал, размахивая руками и едва не брызгая слюной. Увидев нас, сердито отмахнулся, а распекаемые растворились в воздухе:
— Чего звал? — отойти от предыдущего разговора ему пока не удалось.
— Да вот, хочу познакомить — Евсей Григорьевич Либерман, экономический помощник Алексея Николаевича Косыгина.
— А это кто еще такой? — вылупил глаза Серега.
— Председатель Совета Министров СССР.
— Ух, ни фига себе! — он округлил глаза до полностью невообразимого размера и с плаксивыми интонациями заголосил, — Ой, дяденька, не надо нас наказывать, мы ничего плохого не делали, только вот деньжат хотели заработать, у Семеныча изба прохудилась совсем, да в школе столовую надо было построить, опять же… Дяденька, мы больше не будем, не сажайте нас в тюрьму, мы сможем делать что-нибудь хорошее…
— Серега, кончай кривляться! Дяденька — ученый, он в тюрьмы не сажает, да и потом твой папка нас от кого хочешь защитит. Он у тебя такой, ого-го! — меня, похоже, то же начало заносить. Пришлось взять себя в руки и построить подчиненных. — Товарищ Серега, хватит юродствовать, докладывай по всей форме!
Серега вытянулся в струнку и начал рапортовать, с каждым словом превращаясь в делового, сосредоточенного начальника производства.
— За время дежурства нашего отряда ничего внепланового не произошло: травм нет, немотивированных остановок оборудования не было, техника безопасности не нарушалась. У Семеныча обнаружен запашок перегара, пропесочили его на летучке отряда, обещал исправиться, но никто ему не верит. Что с него взять? Произведено на этот час 750 листов металлочерепицы, в ценах продажи на пятнадцать тысяч рублей, расход материалов в норме. Доклад закончен.
— Вольно, казак! Показывай свое хозяйство.
Либерман молча крутил головой и сосал свою беломорину. Вникал в обстановку, на его лице мелькали новые вопросы и их было много, правда, зверские рожи, как вначале, он не строил. Ох, сдается мне, воспринимает он все это не всерьез, как детские шалости.
— Расскажи об итогах месяца, — попросил я.
— Отчет о прибылях и убытках будет готов только через пятнадцать дней. Сначала надо закрыть месяц, потом начислить амортизацию, ФОТ, подбить кредиторку-дебиторку… Ты же все знаешь, чего спрашиваешь?
— Тебя, обормота, проверяю, давай прогноз на сегодняшний месяц и сравни его с прошлым. И давай, серьезно, а то дяденька ученый уши надерет! — Серега схватился за уши и со страхом уставился на Евсея Григорьевича. Через пять-десять секунд он уже "пел песню застоявшегося жеребца", постепенно включая в это занятие всех подтянувшихся работников: пацанов и взрослых. Последним захохотал Либерман, ухая как филин.
— Все по местам, запустить линии, простой вычту из зарплаты! — резким командным голосом, но с характерными подростковыми обертонами выкрикнул Серега, и народ прыснул во все стороны.