Второстепенный герой
Шрифт:
Нейра пыталась узнать, в чем дело, как и многие журналисты, но у нее не получалось. "Никто никому ничего не говорит. Я опросила двадцать человек", - неловко сопела она в трубку, спрятавшись от всех коллег и конкурентов в техническом коридоре Ксеариата. Ким наткнулся на нее случайно - ему тоже требовалось спрятаться, чтобы спокойно рассмотреть пару снимков такого рода, которые делать было запрещено. Он сфотографировал документы на столе Яльсикара и даже его личные записи в коммуникаторе.
Конечно, он мог бы потом убедить себя, что сделал это случайно, потому что - для чего же ему могли понадобиться
– Нейра, - тихо позвал он, изо всех сил притворяясь безразличным. Хаш подпрыгнула на месте, только в этот момент заметив его, подпирающего стенку в углу.
– Да?
– резковато спросила она, тряхнув головой. Понимая ее неловкость, вызванную тем, что он стал свидетелем разговора, Ким поспешил перейти к делу:
– Я тут случайно пару снимков сделал... сейчас сотру, но подумал - может, вам пригодится? Тут документы и записи.
Нейра, не сводя с него недоверчивого взгляда, приблизилась и скосила взгляд на экран фотоаппарата. А потом, слегка поменявшись в лице, обхватила его обеими руками и потянула к себе.
– Откуда это у вас? Это... это вы сейчас сфотографировали?
– быстро спросила она, вглядываясь в экран расширившимися от удивления глазами.
Ким не сдержался от легкой улыбки. Он уже разглядел все записи и понимал, что ее это не может не заинтересовать.
– Только что. На столе у Бьякки, - заговорщически прошептал он.
– Черт, - она облизала губы и внезапно просияла улыбкой: Спасибо! Спасибо вам... ээ...
– Ким, - подсказал он, забирая свой фотоаппарат назад.
– Только не выдавайте меня, хорошо? Не упоминайте о фотографиях.
– Конечно. Разумеется. Спасибо! Но... почему вы именно мне их показали?
– Да так, - Ким пожал плечами с деланным безразличием.
– Просто лично мне вы симпатичнее, чем Каль Ягиль.
Через пару часов вышла заметка Нейры, разозлившая Яльсикара, посрамившая Каля и насмешившая весь Первый мир - оказалось, что тайное собрание повелителей действительно состоялось, но никаких политических проблем не просматривалось даже близко: встреча посвящалась сюрпризу Ксеару по случаю его дня рождения. И, несмотря на легкую вину перед Яльсикаром за сорванный сюрприз, Ким ощущал ослепительное счастье от осознания, что оказался полезным Нейре.
На следующий день она подошла к нему и спросила, может ли как-то отблагодарить. Повинуясь инстинкту, он подавил соблазн пригласить ее на чашку кофе или кружку пива и просто покачал головой:
– Ничего не нужно, Нейра. Рад был помочь.
И тогда она сама пригласила его выпить пива, и они стали дружить.
Ким понимал, что ничего больше дружбы между ними никогда не будет, и был уверен, что давно смирился с этим. Она была хорошим другом и интересным собеседником. Например, ему нравилось слушать ее рассказы о том, что было до его появления в мирах - о политике, о том, как с годами менялся Первый, о Ксеаре и других повелителях. Немного царапало только, когда Нейра упоминала о Яльсикаре - с
Он любил наблюдать за ней - за мельчайшей мимикой, за тем, как она подбирала ноги, сидя на его диване, как пила пиво, поворачивала голову, как фыркала, если ему удавалось удачно пошутить - впрочем, это бывало редко. Рассмешить Нейру никому легко не удавалось - даже Яльсикару. Ким испытывал какое-то мрачное удовлетворение, когда Нейра не смеялась на его шутки на пресс-конференциях, даже если все журналисты вокруг хохотали, включая самого Кима - просто у чертова Бьякки действительно было хорошее чувство юмора.
Ему нравились ее случайные прикосновения, когда они сидели рядом на диване, обедали вместе или выбирались на всемирные соревнования по полетам. Нейра болела как сумасшедшая, и Ким тоже рядом с ней загорался, и начинал отчаянно болеть, надрывать горло, хохоча как ненормальный. Но только с ней. Пару раз побывав на соревнованиях без Нейры, он не испытывал ни азарта, ни возбуждения - даже сделав ставку, Ким так не болел и не кричал.
С ней, по правде, все было иначе. Пиво имело другой вкус, развлечения становились интереснее, любой разговор приобретал особенное значение. Единственное, чего они никогда не обсуждали - это ее бой-френдов. На памяти Кима их было трое, только при нем. Но все они быстро исчезали, и Нейра никогда не обсуждала с ним свои любовные истории - да и влюбленной, по правде, не выглядела ни разу.
Ким тоже не упоминал при ней о девушках, с которыми спал - по правде, и говорить-то было не о чем - почти все девушки были на один раз. Лишь однажды Нейра случайно заговорила с ним о чем-то таком: тогда она только что рассталась с кем-то и проронила фразу о собственной непривлекательности. Ким впоследствии очень жалел, что не смог стремительно отозваться каким-нибудь приятным ей комплиментом. Вместо этого он все испортил удивленным выражением лица, и Нейра, заметно смутившись, свернула тему.
Погрузившись в воспоминания, он едва не упустил ее звонок - коммуникатор стоял на беззвучном режиме.
– Привет. Можно к тебе?
– донеслось из трубки. Это вызвало улыбку: Нейра редко напрашивалась в гости с таким нетерпением - было ясно, что это из-за фотографий. В чем-то она в точности походила на остальных женщин, но в ней это умиляло. Потому что во всем остальном она была другой, пришло ему в голову.
– Залетай, - с улыбкой сказал он и, спохватившись, поспешил прибраться. Даже обнаружив похожий беспорядок у нее в квартире, он все еще испытывал неловкость и желание навести чистоту перед ее приходом - хоть немного, хотя бы убрать объедки с журнального столика, оставив на нем только фотографии
Нейра прилетела взъерошенная, раскрасневшаяся, в новом платье. Ким молча скользнул по нему взглядом, удивленный. Она редко обновляла гардероб, и он знал наперечет все наряды. Новый бой-френд? В его сердце неприятно кольнуло: это бы объяснило, почему ее не было почти сутки.
Разглядывая свои снимки, она молчала целую вечность. Он успел похолодеть от страха и вспотеть от смущения, а потом - снова замерзнуть. Но когда она подняла глаза - в них отражалось нечто особенное, чего Ким никогда не ожидал в них увидеть.