Второстепенный: Торг
Шрифт:
Она прижала ладонь к сердцу, склонилась, и пышная грудь стала видна как никогда. Златовлас довольно прищурился, поджав уши.
– Не вижу для этого никаких препятствий, прекрасная валькирия, - мурлыкнул он.
– Безусловно, это только ваше дело. Корион, Мэдог, как Мерфин?
– Ещё… ещё две минуты, Владыка, - хрипло ответил Мэдог.
– Верховный, наше наказание… оно…
– Зелье завершит свою работу - и твой брат прощён, - ровно ответил Альвах.
– Больше подобного я не потерплю. Книги Тлалока были его вотчиной, и он должен был всё сделать лично, а не науськивать того, кого эти знания
Мэдог даже не попытался скрыть благодарность и облегчение. Корион помог ему вытащить Мерфина, чей обморок плавно перешёл в глубокий сон, и донести из темниц до покоев. В этой, хозяйской части замка ученики не появлялись. Мерфина можно было даже не укутывать в полотенца и не раздражать новую нежную кожицу лишний раз.
Когда его опустили на кровать, он снова застонал. Ресницы задрожали, из-под приоткрывшихся век мазнул мутный лиловый взгляд. Корион не стал отнимать руку, на которой неожиданно стальной хваткой сомкнулись пальцы Мерфина, и наклонился, вслушиваясь в неразборчивый шёпот.
– Стенли… Не возвра… Не возвращайте его… - разобрал он почти по губам.
– Ты говоришь о Кристиане Стенли? Не возвращать его в семью? – уточнил Мэдог.
Мерфин посмотрел на брата, кивнул и упал на подушки – это простое действие высосало из него остатки сил. Мэдог погладил его по голове.
– Я всё сделаю. Не волнуйся, просто спи.
Но угомонить младшенького лорду всегда удавалось плохо. Мерфин всё цеплялся за руки Кориона, тянул его к себе, удерживаясь в сознании одним лишь могучим усилием воли.
– Волхов… Где Волхов?
– Он сбежал, - безжалостно ответил Корион. – Сбежал и скрылся от поиска. Как и куда – я не знаю.
Лиловые глаза расширились. Лицо, и без того не наполненное красками, приобрело нехороший серый оттенок. Мэдог коротко выругался и схватился за лежащие на прикроватной тумбочке длани. В воздухе вспыхнули знаки заклинаний. Взгляд Мерфина окончательно поплыл, шёпот стал совсем неразборчивым. Корион наклонился ещё ближе.
– Спаси и сохрани… Сопротивление… - выдохнул Мерфин перед тем, как провалиться в наведённый сон.
Корион презрительно хмыкнул. Сопротивление было последним местом на Земле, где мальчишка укрылся бы. Пусть какие-то методы ему не нравились, а о каких-то традициях ему и вовсе бы лучше не знать, но Вадим оставался их родичем, эльтом с соответствующим характером. И никакое христианское кольцо, никакое воспитание этого не могло изменить. А уж после убийства Стоунов, подрыва школы и последней деятельности в целом Сопротивление рисковало заиметь в друиде врага.
– Волхов действительно мог уйти в Сопротивление, Корион? – спросил Мэдог, укрыв Мерфина лёгким покрывалом.
– Абсурд! Волхов считает их террористами, - отмахнулся Корион. – Он не мог к ним уйти. Я в этом уверен.
– Насчёт Ая мы тоже были уверены, - справедливо заметил Мэдог. – Его мы знали гораздо дольше. Он рос на моих глазах, Корион, и мы всё равно его упустили. Как ты можешь быть уверенным в Волхове, когда он взял рог Ая и, судя по словам Ки, сделал его дух своим помощником? Почему он ушёл, не признавшись, не дав допросить предателя?
Корион
– Он всё время был на глазах и с людским миром никакой связи не поддерживал, - наконец подобрал он достойный аргумент. – За весь срок учёбы он получил всего лишь одно письмо, и то ему передал Стенли.
– Они хорошо дружат?
– Я бы не сказал, - Корион неопределённо повел рукой. – Со стороны Вадима это скорее приятельство. А вот Стенли, несомненно, питает гораздо более тёплые чувства. Не возвращать его к семье разумно. Скорее всего, Стенли захочет помочь и в попытке наломает дров. Мерфин просто волнуется за своего подопечного.
– Лучше бы он так за Волховым смотрел, - буркнул Мэдог, аккуратно расплетая косу Мерфина. Его руки касались брата как никогда бережно.
В лорде Аунфлае не было злости, лишь усталая досада и облегчение. Они с Мерфином готовились расстаться и встретиться лишь в посмертии. Всё-таки именно их ошибка почти уничтожила Владыку. Верховный проявил высшую милость, когда всего лишь выпорол Мерфина. Мерфин и не думал протестовать или оправдываться – он принял наказание с радостью.
Корион посмотрел, как Мэдог почти невесомыми касаниями очищает слипшиеся от крови платиновые пряди, и откланялся. Присутствие слуги в хозяйских покоях сейчас было явно лишним.
В Фогруфе к побегу Вадима отнеслись по-разному. Барды отчасти понимали причины, которые побудили мальчишку решиться на повторную попытку. Приступы случались на их глазах и порой выглядели действительно жутко. Но уйти в неизвестность, в одиночку, когда уже нашёлся бруиден с сильной и уважаемой женой? Нет, этого поступка они никогда бы не поняли. Филиды же дружно желали Волхову удачи в побеге. Целитель им не нравился. Очень яркое чутьё “свой-чужой” никак не давало им принять иномирного друида в ряды эльтов окончательно. Единственным исключением был Стенли. Но у того эта градация приняла странные, какие-то извращённые формы. Корион прекрасно запомнил, как этот мелкий парнишка орал на весь Фогруф о предательской сути Хова и не побоялся прийти к нему в дом. Да, не зря Мерфин беспокоился за него, не зря. У Стенли хватило бы дури кинуться за Волховым и встрять в неприятности.
Корион взглянул на наручные часы и после недолгого колебания пошёл обратно в темницы. После пробуждения сути ему дали перерыв сроком в двое суток, но растягивать ожидание не хотелось. Златовлас скрупулезно следовал договорённости и отводил душу на провинившейся Тени аккуратно, с большой выдумкой. Корион всегда чётко знал, что с ним сделает Злат. Например, сегодня на очереди была жёсткая фиксация и непрерывно, монотонно капающая на лоб вода. Люди от такого сходили с ума. Эльты же обладали куда более крепкой психикой, так что Златовлас наверняка постарался бы, не случись у Кориона пробуждения сути.