Второстепенный
Шрифт:
– За последние полчаса я сломал себе спину, размозжил в кашу руки и получил осколком в глаз. Только попробуй после всего этого ему не помочь!
– Я сделаю всё, что смогу, - пообещала я.
– Ты-то сам в порядке?
– Ерунда. Фантомные боли. Через пару минут пройдет.
– А мне еще втирали, что дети неприкосновенны...
– проворчала я.
– Ко мне никто и не прикоснулся, - пожал плечами Абигор.
– И я, вообще-то, сам вызвался помочь. Мне, знаешь ли, тоже не хочется умирать в расцвете лет! Думаешь, почему я живу в другом бруидене и наследую Фалацио, а не Арабор?
Я даже не
Мы вышли за ворота Фогруфа и спустились вниз по древним каменным ступенькам к пристани. На мостках в компании лодки, на этот раз большой, сидел Ай и болтал босыми ступнями в воде. Брызги летели в разные стороны, и закатный свет золотил их, превращая в драгоценные камни. Келпи вновь и вновь запускал ногами новые волны и любовался летящими каплями, жмурясь как довольный кот. Рядом с ним сидела длинноволосая бледная девушка в облегающем купальном костюме с юбкой до лодыжек и звонко смеялась, хватая капли бледными руками. На её голове красовался венок из цветов и, судя по огромной желтой розе, за цветами бегал Ай. На поверхности озера слегка покачивалась большая лодка. И она явно не принадлежала Фогруфу – здесь никто не использовал такие, современного вида. Да и хохочущая девица ничуть не напоминала келпи – рожек на её голове не имелось, а на перепончатых руках под светом лучей угадывался рисунок чешуи.
– Директор передал, что вы поедете компанией, - ответил Ай на мой вопросительный взгляд и ткнул пальцем в статую водяного коня, которая украшала пристань. – Я, как всегда, с вами. Юа уже дала мне доступ.
Юа обернулась, и на меня взглянули огромные водянистые глаза. В сочетании с вытянутыми чертами, пухлыми губами и маленьким носом лицо неуловимо напоминало рыбью голову, хотя некрасивым не было. Так, похоже, это местная русалка. Даже жалко, что без хвоста.
– Вау! Какой огромной водой от тебя пахнет! – воскликнула она. – Где такие большие реки? Нет-нет, молчи, я сама угадаю! В Индии? Америке? Австралии? Иди сюда, я хочу тебя поближе рассмотреть!
Её высокий голос отразился в ушах странным эхом, словно вместе с ней говорил дельфин, в голове поселился звон. Я почувствовала, как грудь и руки обожгли обереги, защищающие мои мысли и волю, тряхнула кудрями, сбросив оцепенение, и вежливо осведомилась:
– А не пошла бы ты сама, чешуйчатая?
Русалка надулась. Ай расхохотался и протянул руку. Из маленького неприметного кармашка появилась пара мон и перекочевала в ладонь келпи.
– Не всякий может противостоять голосу бедн-вары, - уважительно заметил лорд Ирвин и с помощью сына шагнул в лодку.
Абигор, недолго думая, устроился прямо на дне, свернулся в клубочек и положил голову на колени отца. Я телекинезом подтянула лодку ближе, и мы с профессором Ховом устроились напротив лорда. Юа и Ай спрыгнули в воду и дружно потянули лодку на глубину.
Судя по туманам, из Фогруфа нас вывел Ай. Очутившись в мире смертных, Юа огляделась, одобрительно кивнула, бросила венок профессору Хову в руки и, проказливо ухмыльнувшись, велела келпи:
– Ну, коняшка, держись крепче!
Я с трудом удержалась от вопля, когда лодка всей своей массой ухнула в воду, и вокруг образовался гигантский воздушный пузырь. Бедн-вара прилипла перепончатыми руками к стенкам пузыря, длинные волосы взвились вокруг её белого
Она как-то по-особенному толкнула пузырь. Нас тряхнуло, голову повело, и лодка пошла к поверхности. Мы вынырнули с тихим плеском, и меня оглушило гудящее поле. Я потерла виски, повела плечами, приноравливаясь к новой частоте вибрации, и подняла взгляд на берег, к которому толкали нас Юа с Аем.
Челюсть отвисла, глаза округлились, а все цензурные слова вымело напрочь. Я икнула и на волне офигения без запинок выдала малый петровский загиб.
Над симпатичным средневековым городом, в центре которого стоял аккуратный замок, огромной кляксой с тонкими, опускающимися на дома ответвлениями раскинулось призрачное серое нечто. Проклятье! Оно все-таки существовало!
– Минус десять баллов за сквернословие, Волхов, - раздался невозмутимый голос профессора, выдернув меня из состояния шока.
Этот эльт, похоже, не позволит мне спокойно ругаться ни в дождь, ни в снег, ни в град, ни в апокалипсис.
Глава 15. Поддержка
В лучах рассвета, когда туман на реке
Как пряди белых волос
И ночь устала,
Тянусь с тоской за снящейся рукой.
Только осень каждый год
Смутный облик мой стирает.
Или длится сон,
Или мёртвые где-то рядом
Земля на старой дороге вдоль поля была утрамбована так, что на ней ничего не росло вот уже несколько десятков лет. Весной её всегда размывало, и проезжающие автомобили чертили на ней две глубокие колеи, которые к лету застывали и превращались в рытвины. Несколько раз дорогу засыпали щебнем, но к зиме щебень разносило по всей деревне, и история вновь повторялась.
По левую руку на красивых холмах раскинулись поля с ровными рядами берез. По правую - тянулись кусты цветущей акации, источая душистый аромат. Впереди виднелась деревянная изба бабушки, а за ней – деревня. У лица с жужжанием закружились пчелы. Отпугнуть их помогла веточка полыни.
– Ты руками-то не махай, а то испугаешь - посоветовал мне дедушка, вынырнув из кустов. Сквозь сетку пчеловодческой шляпы задорно сверкнули яркие светлые глаза. – Айда, попьем чайку с сотами. Заодно мёду захватишь.
– Деда…
Дедушка Вадим, мертвый вот уже лет десять как, провел меня сквозь кусты к ульям и вагончику, усадил за грубо выструганный стол на табуретку и, стянув с головы шляпу, поставил к тарелке с сотами две кружки с заваренным травяным чаем.
– Ну-с, рассказывай, как докатились до жизни такой? – аккуратно прихлебнув напиток, спросил он.
И от этого добродушного скрипучего голоса, знакомого до боли, мои руки вцепились в горячие железные бока, губы задрожали, и вместе со словами из глаз хлынули слезы. Дедушка слушал внимательно, не перебивал и только подливал чай из огромного закопченного чайника.