Второй Беличий Песок
Шрифт:
– Ну, это только на один сезон, - пояснял Макузь для Ситрик, дабы потом она пояснила всем, - Он будет пробным, кло? Послушаем, как пойдёт. А если пойдёт по шерсти - проложим колею.
– Это ты рановато цокнул, про колею, - заметила грызуниха, - А что по ней будет кататься, без целого мехсарая с паровозами и прочей погрызенью?
– Ты слушаешь в корень, - кивнул грызь без тени удивления, - Йа и имел вслуху, что с самого начала там будет кататься просто вагонетка, толкаемая влапную - всё равно лучше, чем без колеи. Заодно проверим, как колея.
– Хитро, - хмыкнула Ситрик.
Пока
Ситрик была рада возвращению не меньше, чем отбытию в походы, что нельзя не признать попадающим в пух. Грызуниха с большим интересом обегала всех знакомых пушей, причём не только белок, но и прочих животных, обитавших в цокалище, а также растения на огороде и в земъящиках в собственной родной избушке. Это вызывало чувство хрурности размером с шишморскую топь, о чём Ситрик и не умалчивала. А те кто это слышал, как правило интересовались, что за топь такая - на что у грызунихи имелся развёрнутый ответ. Короче цокнуть, не прошло и нескольких дней, как Макузь и Ситрик уселись на завалинке её избушки, готовясь к походу на огород, собирать урожай - согрызуны там кое-что делали летом, так что заброшено не было ни разу. В воздухе витала осень - жёлтые листья, прохладный ветерок и некоторая сырость, а также особый запах не оставляли сомнений в витании осени.
– Послушай Макки, - цокнула серенькая, - Походы в болотню это здорово, но всё равно хотелосиха бы окопаться основательно, понимаешь? Чтобы огород, гнездо, ещё огород, кло?
– А, ну если ты про это, - хрюкнул Макузь, - Йа думаю, окапываться мы можем и прямо тут, если ты не против?
– Йа против?
– покатилась по смеху белка.
– Ну и в пух. А походам на болотню это раньше не помешало, и позже не помешает.
– Нну как цокнуть, - почесала за ушком Ситрик.
Хотя она цокнула только междометия, Макузю не потребовалось напрягать ум, чтобы допереть, что именно она имеет вслуху.
– Ты хочешь цокнуть, не завести ли нам грызунят?
– уточнил грызь.
– Вообще-то да, - вспушилась грызуниха и добавила, - Ну, не сию секунду, а вообще.
– Это в пушнину, Ситти, - обнял её Макузь и погладил шёлковые ушки, - Мне казалось, ты не очень рвёшься бельчиться.
– Мне раньше тоже так казалось, - хихикнула та, - А теперь есть уверенность в хрурном исходе мероприятия.
– Тогда цокну вот что: кло! Кхм, - проржался Макузь, - Если ты имела вслуху окапываться прямо на болотах, то мне кажется это лишнее. Там никто не окапывается, только набегами и трясут, как в Понине.
– Но не могу же йа оставить грызунят, - цокнула Ситрик, - И тебя оставлять тоже совершенно не хочется. Да и к тару уже привыкла, хехе...
– Песок таков... Пока там только одна опытная платформа, а если будет
– Новый? А Сушнячиха?
– Сушнячиха такому погрызищу будет не рада, там всё сделано под высушивание болотных трав, да и гора там маленькая, а вокруг опять болота, - пояснил Макузь, - Поэтому скорее всего, именно новый. Вот там, если всё будет в пух, можно и окопаться. И к болотне близко, и до Щенкова по хорошей дороге тоже не особо далеко.
– Хм, надо будет послушать, как оно, - цокнула Ситрик, - Но звучит хрурненько.
– Хрурненько звучит "моя согрызунья Ситрик Треожисхулт" - засмеялся грызь.
В то время как некотрое количество белокъ тряслось по цокалищу, другое количество также белокъ, только других, тряслось в Керовке. Возле Понина, на дороге до Сушнячихи, работал паровой "бобр", вытаскивая брёвна из бурелома и сушняк, так что добыча дров происходила быстрее, чем влапную. Само собой, дожидаться прокладки рельс никто не стал, гнать начали сразу же, как только устаканилась работа черпака, а случилосиха это к середине осени. Теперь по гати на Керовку регулярно шли гружёные дровами телеги, а колесо вращалось круглые сутки, днём и ночью, уточняем.
Возле того хранилища, которое в своё время сделали испытатели, поставили ещё два, побольше, и отстояный и очищеный тар лили туда, потому как бочек не напасёшься. Старожилы, в составе трёх хвостов, окончательно бросили свой лапный черпак и сами разобрали его на стройматериал и дрова, потому как слышали своими ушами, что паровой работает куда как быстрее. Быстрее было цокнуто настолько мягко, что просто никак - если раньше за день тяжёлого труда получалось от силы пол-бочки, то теперь грызи только накидывали дров в топку и смотрели за процессом, а к вечеру наблюдали до десяти бочек продукта. Черпак мог сделать и больше, но тут уже упирался сам пруд, потому как не успевало натечь. Вслуху этого грызи перешли на вычерпывание только днём, а ночью вода отстаивалась - так оказалось эффективнее, да и сурковать не мешало.
– Вот такой песок, - цокнул Фрел, зачитав доклады, - Если учесть...
– Если учесть, что душит, - подсказала Рилла, показав по шее.
– И это тоже. Если учесть ещё разведку другой группы, которая прошла по вашим следам и уточнила наличие до десятка прудов такого же размера, как нулевой, - продолжил грызь, - То самое время разворачивать полное погрызище. Во весь рост!
– Во весь рост, во весь рост!
– мелко затряс ушами Макузь.
– Да. А для этого в нулевую очередь нужно место для базы операций. Кто представляет себе, что такое "база операций"?
– Ну, да!
– цокнула Рилла.
– Тогда извольте прочесать лес, - заключил Фрел.
Прочёсывание леса не могло нагрузить белокъ, да и вообще на этот раз дело было попроще, чем разведка топи. Как они всегда это и делали, грызи сперва сели за карты, прежде чем прочёсывать лес-то.
– Вот прослушайте ушами, - показала Рилла, - От Сушнячихи тропа идёт не только к шишморскому цокалищу, но и к посёлку Чихов. А оттуда лапой подать до реки и лемминговой дороги зимой.
– И?
– И, будет в него, - показала в пух белка, - Если то самое место окажется близко к этой тропе, дабы потом расширить оную до дороги, и кло.