Второй Беличий Песок
Шрифт:
Согласно заранее уцокнутому, тар нигде не задерживаясь, шёл на отгрузочные склады Щенкова - дабы он быстрее добрался до конечной цели, и грызи там услышали бы своими ушами, что тар - да. Если бы не надобность такого прочистительного хода, можно было бы затеяться с перегонкой, потому как такие количества немудрено перегнать и на кострах, используя подлапные средства. Немало пушей негодовали по этому поводу, но так как это был далеко не последний, а таки первый тар - забывали о.
Ближе к весне Макузю пришлосиха собираться и тащить хвост на место стройки
Широкой дугой изгибался фронт работ, наступавший на пеньки - его было чётко слыхать среди снега. Тяжёлые паровые трактора с "зубьями" - длинными упорами - корчевали пни и пихали их в измельчительную машину, дабы переработать в топливо для самих себя. Огрызки от дерева выворачивались из мёрзлой земли с хрустом, ставя стоймя большие стенки льда и грунта, нанизанного на корни. Все знали, что пень лапами практически не возьмёшь, а механизм крошил их, как песчаные комки, превращая в полезняшку. Чуть поотдаль от станции шла длинная вереница норупел, где пока что размещались трясущие хвосты, а в разные стороны было слышно разное - начало сооружения срубов, навесы, кучи завезённых поездами осиновых брёвен, и всё такое.
Ситрик помотала ушами, но грызи всё-таки пошли занимать норупло, потому как в чистом поле можно и подморозить хвосты - морозцы ещё вполне могли заглянуть в район. Походные условия никогда не смущали даже Ситрик...
– Что значит "даже"?
– фыркнула грызуниха, уставившись на Макузя.
– Ну, ты понимаешь, что йа хотел цокнуть, - почесал он за ушком белочке.
– В этом и соль, что понимаю!
– скривилась та, - Ты что хочешь цокнуть, йа горшочный овощ, который никак не может без полива и тёплого воздуха?
– Нет, не это йа хочу цокнуть, - цокнул не это Макузь, - Не овощ, фрукт... Кхм. Йа цокаю, не до такой степени, но всё-таки ты явно привыкла к цокалищу, и как минимум к тёплой избе.
– Вот это и косяк!
– пояснила Ситрик, - Конечно, когда есть такая возможность, почему бы не усадить хвост в тёплую избу? Но раз уж тряска требует эт-самого, при чём тут?
– Ситти, йа ни разу не имел вслуху, что ты меньшая белочь, чем любое другое грызо.
– И всё-таки цокнул "даже", - хмыкнула грызуниха.
– Зря цокнул, - согласился Макузь, - Цокаю обратно.
– В пух.
Кое в чём, а именно в том чтобы вскочить с утра и носиться, как белочь в колесе, до самого вечера, Ситрик превышала средние показатели по пушам, причём значительно. Макузь же оказался настолько загружен мыслями о строительном песке, что казалось, что он постоянно сонный - а на самом деле он был не только сонный, но ещё и. В частности ему пришлосиха доцокиваться с пушами, которые вовсю возводили центральную избу; по этой части сдесь присутствовала
– Вот послушайте ухом, - цокала она, на время бросив топор, - Тут ставим основную квадратную башню на три этажа, на первое время - сойдёт.
– На первое, - кивнул Макузь.
– Да. А поскольку, то сзади этой башни оставляем свободное место, - грызуниха показала лапкой, - Вон дотудова, где телега стоит. Меряли, правда, такой рулеткой, что...
Макузь слегка отвлёкся на саму белку - неслушая на лёгкий морозец, она работала в майке и шортах, только слегка скрывавших шёлковую пушнину и собственно тушку. Под пушниной, естественно... Вдобавок ко всему, грызь никак не мог избавиться от мысли, что треожисхултовские белки - родственницы его согрызуньи, отчего они казались ещё более в пух, чем остальные. Впрочем, стоило ему вспомнить про Ситрик, растечение мыслей заканчивалось.
– ...и песка, - закончила междометие из ста слов Ольша, - Так вот, по мере расширения там будут появляться пристройки, увеличивающие как рабочую площадь, так и подсобки, без которых никудища. Кло?
– Более чем кло, - кивнул Макузь, - Так сэкономим ресурсы. Йа помню, там предуслышан даже канал?
– Впоследствии да, - созналась грызуниха, - Когда было обцокивание, йа честно цокнула, что полной надобности в этом никакой нет, но очень хочется попробовать.
– Выслушайте-ка ушами, - цокнул один из грызей, - А почему вообще столько песка об этой избе? Не однопухственно ли, где размещать эт-самое?
– Ни разу!
– уверенно ответил Макузь, - Центральная изба - это управление хузяйства, а без годного управления ничего толком не работает. Мы вот тут прикинули, для нашей возни придётся чуть не завтра посадить дюжину грызей в конторы, причём по отдельным вопросам каждая. А туда ведь ходить будут, кло?
– Ну, вам слышнее, - хихикнул тот.
– Да, конечно, - мило улыбнулась Ольша, но тут же схватила грызя за ухо - просто в прямом смысле, лапой, - Ну-ка выслушай всё ушами, раз не удосужился ранее...
У Ольши были все задатки чистого цоканья, и хотя до уровня Ситрик она не дотягивала, сразу было понятно, что грызуниха из Треожисхултов. Ситрик же натурально оказалась с потрёпанными ушами, потому как заметность фиолетовым окрасом выливалась в то, что грызи чаще всего цокали именно ей. К удаче, у белки была шапка с опушкой из лопухового пуха, крашенная точно также, как уши - в серо-фиолетовое с чёрным; эту шапку одевали по очереди разные пуши, Макузь в том числе, чтобы спасти Ситрик от окончательного выноса мозга, но при этом не затормаживать процесс.
Не заторможенный процесс развивался в четыре раза быстрее расписанного плана; это было вызвано в нулевую очередь обилием трясов, а также подкреплениями в виде передвижных бригад лесозаготовки, которые помогли быстро выпилить чернолесье и расширить дороги. В топях повторили раннюю операцию с наморозкой дороги и набросали материала по маршруту пролегания гати далее Керовки, до островов, и соответственно прудов с искомым. Решение было логичное - класть столько настила, сколько есть осины, а рельсы проложить позже.