Второй дубль
Шрифт:
Как потом выяснилось, мужчину звали Владиславом Михайловичем Королевым. Он был новым заместителем начальника целлюлозно-бумажного цеха. Ему было около тридцати пяти, он имел многочисленное количество поклонниц, хотя красивым его трудно было назвать. Серо-голубые мутноватые глаза, длинный перебитый нос, широкий рот. Но что-то было в этом мужчине, что так влекло к нему женщин. Его харизматичная улыбка, зажигательный смех, его шутки сделали его любимчиком женского пола.
Вере он сначала не очень понравился, но когда ее перевели
Вере льстило внимание заместителя начальника, в которого большая часть женской половины завода была тайно влюблена.
— Верунчик, ты смотри, не влюбись, — шутил машинист Васька, к которому Вера была приставлена подручной. — Балаболка он. И женат к тому же.
Вера только усмехалась, ничего не отвечая. Да кто такой этот Васька, чтоб ей давать советы?
Владислав Михайлович был женат, имел двоих детей, но шли слухи, что, мол, с женой они давно не вместе, он живет отдельно от семьи. Кто-то говорил, что жена больна, считаные дни ей остались, что Владислав новую мать подыскивает своим сыновьям.
Вера не знала, чему верить, все эти слухи еще больше разжигали ее интерес.
Как-то в вечернюю смену Вера сидела около станка, вырабатывающего бумагу. Одной из ее обязанностей было проверять состояние бумажной массы, от которой зависело качество бумаги. Как и всю ей порученную работу, Вера выполняла эту так же ответственно и каждые полчаса бегала набирать массу из больших контейнеров, сдавая ее в лабораторию. Согласно указаниям нужно было усилить либо ослабить напор бумажной массы, поступающей на машину.
— Добрый вечер, Верочка, — услышала она знакомый голос и, повернувшись, увидела рядом с собой смеющиеся глаза Владислава. — Как работается сегодня? Все хорошо?
— Все отлично, бумага идет хорошая, Владислав Михайлович, готовьте премию, — пошутила она.
— Верочка, мне помощь нужна. Меня в профкоме попросили посодействовать и что-то придумать для новогодней газеты. Я вот и хочу поспрашивать людей в цехе, может, у кого какие идеи есть.
Вере сразу вспомнилась газета, которую они оформляли на первом курсе училища, какой веселой она тогда у них получилась.
— А большая газета? Что за материал нужен?
— А я вам могу показать сейчас. У вас есть минутка? Пойдемте со мной.
Вера оглянулась в поисках Василия и, увидев его, жестом показала, что отлучится.
— Вот, прошу, — Владислав открыл дверь профкома, который находился на том же этаже, что и Верин цех.
Включив настольную лампу, он подозвал Веру к столу, на котором лежала начатая газета.
— Будет на четырех разворотах, два из них уже закончены. Нам нужно что-то такое, что понравилось бы рабочим.
Он стоял
— Поняла теперь?
Вера, не в силах поднять на него глаза, уставилась на его шею, видя, как под кожей двигается кадык. Она почувствовала, что он целует ее в щеку, и внезапно, сама от себя не ожидая, обвила руками его шею, и ее губы нашли его.
Спускаясь по ступенькам на мягких, как вата, ногах, Вера не могла сконцентрироваться.
В полночь заканчивалась ее смена, и Владислав сказал, что будет ждать ее недалеко от проходной.
— Вер, ты что, в ночную остаешься? — Вера непонимающим взглядом уставилась на коллегу, задавшую вопрос. — Ты зачем опять на себя рабочую одежду надеваешь?
Вера так волновалась, что в раздевалке, выйдя из душевой, стала натягивать форму.
Снова переодевшись, Вера молилась, чтобы Владислав не ушел, подумав, что она передумала. Он, наверное, видел, что ее не было среди тех, кто выходил с проходной после вечерней смены.
Она зря переживала. Он ждал ее недалеко, около трамвайной остановки. На улице было холодно, и Вера сразу ощутила пощипывание мороза на своих щеках.
— Вера, я вас приглашаю ко мне домой. На горячий чай. Или, может, вы кофе предпочитаете?
— Чай, — не сводя завороженный взгляд с Владислава, ответила Вера. Они заскочили в подошедший трамвай и через минут десять были на месте.
Жилье в коммунальной квартире принадлежало его другу. Владислав жил там временно, пока друг был в командировке. Комната была небольшой и чистой.
Владислав вышел на кухню поставить чайник, а Вера села на диван и стала листать журнал. Вернувшись, Владислав достал из холодильника ликер, налил в два небольших бокала.
— За вас… за тебя, Вера.
Вера лишь слегка пригубила напиток из своего бокала.
— Ты останешься сегодня со мной? — спросил он, подсаживаясь ближе и гладя ее волосы.
— Не знаю, — ответила Вера с идиотской улыбкой, а сердце билось часто-часто. Она вдруг превратилась в беспомощную глупую девчонку, не зная отчего робеющую перед этим взрослым мужчиной.
Он взял ее за подбородок и прошептал:
— Посмотри на меня.
Но она отвела голову. В тот момент она ненавидела себя.
Он встал с дивана и, потянув Веру за руку, заставил ее тоже подняться. Включил магнитолу, совсем тихонько, чтобы не разбудить соседей, и пригласил девушку танцевать. Они начали целоваться, он задрал ее блузку и стал гладить тело. Его опытные руки ловко расстегнули Верин бюстгальтер и ласкали грудь.
— Мы не должны этого делать… — прошептала Вера, но он закрыл ее рот своим, и Вера невнятно вымолвила «нет», ловя себя на мысли, что раньше таких ощущений не испытывала. Владислав присел на стул и посадил Веру к себе на колени, продолжая целовать.