Второй Фонд
Шрифт:
— Аркадия последовала за ним. Мы не рассчитывали на это — мы не можем предвидеть все, — поэтому Каллия отправила ее на Трантор, чтобы избежать вмешательства. Это все. Не считая того, что мы проиграли.
— Вы пытались заставить поехать меня на Трантор, так? — спросил Дарелл.
Антор кивнул.
— Нужно было убрать вас с пути. Нарастающее торжество в вашем разуме было достаточно очевидным. Вы решали проблемы Психостатического Прибора.
— Почему вы не взяли меня под контроль?
— Не могли… не могли. У меня был приказ. Мы работали согласно Плану.
Дарелл грубо его потряс:
— Ты не можешь еще спать. Сколько вас здесь?
— А? Что вы говорите… о… не много… будете удивлены… пятьдесят… больше не нужно.
— Все здесь, на Терминусе?
— Пятеро… шестеро в Космосе… как Каллия… засыпаю.
Неожиданно он пошевелился, будто в одном напряженном усилии, и его слова приобрели ясность.
— Почти подошел к концу. Отключил бы защиту и схватил вас. Увидели бы, кто хозяин. Но вы дали мне подделку… подозревали меня с самого начала…
И, наконец, он уснул.
Тербор с трепетом в голосе сказал:
— Когда вы стали его подозревать, Дарелл?
— С тех пор, как он впервые сюда пришел, — последовал спокойный ответ. — Он сказал, что прибыл от Клейза. Но я знал Клейза и знал, как мы расстались. Он был фанатиком, насчет Второго Фонда, а я бросил его. Мои собственные цели были умеренными, поэтому я думал, что лучше и безопаснее заниматься своими идеями самому. Но я не мог сказать этого Клейзу, да он бы и не слушал, скажи я. Для него я был трусом и предателем, возможно, даже агентом Второго Фонда. Он был не из тех, кто прощает, и с того времени почти до самой смерти он со мной не общался. Затем, неожиданно, в последние недели жизни он пишет мне — как старому другу, — прося приютить своего лучшего и самого многообещающего ученика как соратника и вновь приняться за старые исследования.
Это было на него непохоже. Он не мог сделать этого, не находясь под чьим-то влиянием, и я начал думать, что единственной целью было заставить меня довериться агенту Второго Фонда. Так оно и оказалось…
Он вздохнул и на мгновение закрыл глаза.
Семик нерешительно вмешался:
— Что мы будем с ними делать… с этими парнями из Второго Фонда?
— Не знаю, — грустно ответил Дарелл. — Думаю, мы могли бы их изолировать. На Зоранеле, например. Их можно разместить там, а планету нейтрализовать психостатикой. Полы могут быть разделены, или, еще лучше, стерилизованы — и через пятьдесят лет от Второго Фонда останутся одни воспоминания. Или, может, милосердно было бы тихо умертвить их.
— Как вы считаете, — спросил Тербор, — мы могли бы научиться чувствовать,
— Не знаю. Думаю, это развитие способностей долгой тренировкой. Судя по данным энцефалографии, такие возможности скрыты в человеческом разуме. Но зачем вам такой разум? Им он не помог.
Он нахмурился.
Хотя он ничего не сказал, мысли его кричали.
Это было слишком легко — слишком легко. Они проиграли, эти непобедимые, проиграли, как книжные злодеи, и ему это не нравилось.
О, Галактика! Когда сможет человек знать, что он не марионетка? Как может человек знать, что он не марионетка?
Аркадия возвращалась домой, и он содрогнулся при мысли о том, с чем ему придется столкнуться в конце.
Она было дома уже неделю, и две недели, а он не мог освободиться от этих мыслей. Да и как он мог? За время отсутствия из ребенка она превратилась в молодую женщину каким-то странным образом. Она была его связующим звеном с жизнью, с воспоминаниями о жене, радостными и горькими, — ведь им пришлось прожить вместе чуть дольше медового месяца.
И вот однажды поздно вечером он как можно непринужденнее спросил:
— Аркадия, почему ты решила, что на Терминусе находятся оба Фонда?
Они были в театре, на лучших местах с персональным объемным монитором для каждого. По этому поводу на Аркадии было новое платье, и она была счастлива.
Она мгновение смотрела на него, потом поспешно ответила:
— О, я не знаю, отец. Это просто пришло мне в голову.
Внутри у доктора Дарелла все похолодело.
— Подумай, — напряженно сказал он. — Это важно. Почему ты решила, что оба Фонда находятся на Терминусе?
Она слегка нахмурилась.
— Хорошо. Это Леди Каллия. Я знала, что онаиз Второго Фонда. Антор сказал то же.
— Но она была на Калгане, — настаивал Дарелл. — Почему ты решила, что это Терминус?
Прежде чем ответить, Аркадия подумала несколько минут. Что заставилоее так решить? У нее было ужасное ощущение, будто что-то ускользает от нее.
Она сказала:
— Она знала обо всем — Леди Каллия, — и, должно быть, получала информацию с Терминуса. Разве это не звучит правдоподобно, папа?
Но он только покачал головой.
— Отец, — воскликнула она. — Я знала.Чем больше я думаю, тем больше уверена. Это было просто понятно.
В глазах ее отца появилось какое-то потерянное выражение:
— Это плохо, Аркадия. Плохо. Интуиция подозрительна, когда имеет отношение ко Второму Фонду. Ты ведь это понимаешь? Это могла быть интуиция — но это мог быть и контроль!
— Контроль! Ты хочешь сказать, они изменили меня? О, нет! Нет, они не могли. — Она отодвинулась от него. — Но разве Антор не подтвердил, что я была права? Он согласился с этим. Он со всем согласился. И вы нашли всю группу здесь, на Терминусе. Ведь так? Ведь так? — Она учащенно дышала.