Второй курс
Шрифт:
Приведя себя в порядок и переодевшись, мы вышли в Большой зал к завтраку. Мое появление без ошейника вызвало волну шепотков по всему залу. Мэри* Оллфорд, моя однокурсница из семейства, приходящегося дальними родственниками Бэгшотам и еще более дальними — Блэкам и Малфоям, оттащила меня в сторону под ехидным взглядом Гарри.
/*Прим. автора: персонаж неканонический. Если что-то известно об однокурсницах Джинни — не таите в себе, пожалуйста.*/
— С тебя уже сняли ошейник? Когда? — Глаза Мэри горели предвкушением свежих сплетен.
—
— Вот как... — Задумалась Мэри. — Значит, вы сегодня переезжаете... Когда? После обеда?
— Не знаю... — Я пожала плечами. — Пока что нам никто ничего не говорил.
— Никто не говорил... Да ты хоть понимаешь, что это означает?! — Взвилась Мэри.
— Нет. — Я снова пожала плечами. Мне и в самом деле была непонятна столь... бурная реакция.
— Глупая! — Вспыхнула Мэри. — Это означает, что тебя признали подходящей невестой для Поттера!
— С чего бы это? — Удивилась я. — Почему меня? А не, скажем, Гермиону?
— Фи! — Мэри аж засмеялась. — Грязнокровка! Древние и благородные рода никогда не допустят, чтобы второе подряд поколение рода Поттер женились на...
— Ну-ка, ну-ка... и чего это «не допустят древние и благородные рода»? — Жажда крови, звучавшая в голосе незаметно подошедшего Гарри, казалось, сейчас раздавит нас в лепешку.
— Иии... — Тоненько запищала Мэри, но в этот момент раздался трубный глас, ознаменовавший наше спасение.
— Всем — внимание! — Это к Большому залу обратилась директор Макгонагалл. — Сегодня истек срок наказания Джиневры Уизли. В связи с этим Гарри Поттер, Джиневра Уизли и Гермиона Грейнджер должны были бы вернуться в общежитие Гриффиндора. Но в связи с особыми обстоятельствами, о которых нежелательно рассказывать, администрация школы посчитала нужным согласиться с решением учеников, и предоставить им возможность проживать в той комнате, где они жили все это время.
Не так же все было! Я чуть не рванулась отстаивать справедливость, когда меня вежливо, но твердо придержали за плечи.
— Не стоит. Она не своим голосом говорит, и испортив отношения с деканом — ты ничего не добьешься.
Хотя ошейника на мне уже не было, спорить с Гарри почему-то не хотелось. Возможо — потому, что он был прав. Но теперь проблемы ждали меня, как только о происходящем узнает мама. И было бы очень хорошо, если бы эти проблемы ограничились вопиллером. Но ведь с нее станется и лично примчаться...
— Поттер! — Голос Рона прогремел на весь Большой зал. — Как ты посмел заставить мою сестру...
На этом вопль резко прервался. Нет, братец продолжал открывать рот... но вот звуков при этом не раздавалось. Близнецы с усмешкой спрятали палочки, и поволокли младшего из моих старших братьев к выходу из Большого зала. Уже на самом выходе Джордж обернулся.
— Приносим извинения. Ронникинс иногда сначала вопит, а
— ... а в остальных случаях — не думает вообще. — Подхватил Фред, вызвав прилив крови к щекам Рона.
— Умный, блин, когда не надо.
Гарри пробормотал это себе под нос, но не настолько тих, чтобы я не могла этого расслышать. Вот и гадай теперь: действительно он случайно проговорился, или же умышленно, пытаясь до меня донести что-то такое, о чем не хочет говорить явно?
Глава 133. Традиции волшебного мира. (Драко).
— Фи! Грязнокровка! Древние и благородные рода никогда не допустят, чтобы второе подряд поколение рода Поттер женились на...
Ох! Вот это Морион выдал! В прошлые разы, когда он демонстрировал нам, что такое «жажда крови», и как ей противостоять, я не ощущал и половины всей силы этого приема... Если раньше перед глазами просто вспыхивал зеленый луч Авада Кедавра, то теперь смерть предстала передо мной в десятках разнообразных обличий. И страх из «тяжкого» действительно стал «парализующим», как и говорил учитель. Пришлось вспомнить приемы противостояния такому давлению, что, в более-менее реальной ситуации, когда об атаке никто не удосужился предупредить, оказалось не так просто, как представлялось на тренировках.
Отбросив, наконец, в сторону видения того, как мое горло пробивает кинжал с серебряной инкрустацией, я огляделся. Мэри, как и ожидалось, оказалась просто раздавлена всмятку мощью Темного лорда и могла только тоненько пищать. А вот Джинни, как ни странно, справлялась с атакой неплохо. Хоть ей и пришлось опереться на спинку стула, но на ногах она устояла, и даже смотрела вполне осмысленно. Впрочем, подозреваю, Гарри не удостоил присутствующих действительно серьезной атакой, так, «неодобрительно посмотрел», не более.
Я отшагнул назад и в очередной раз поразился точности, с которой Ксенос Морион контролирует свою Силу. Буквально в трех шагах от него уже ничего не чувствовалось, хотя ближе — только что с ног не валило.
Речь директора возвестила об окончании войны, и теперь настало мое время как дипломата: необходимо было погасить конфликт и вытряхнуть с поверженного врага аннексии и контрибуции.
— Как больно видеть, что древние традиции чистокровных волшебников преданы забвению и поруганию... — Негромко произнес я, дождавшись, пока мой сюзерен со своей свитой отойдет подальше.
— Конечно! — Отозвалась Мэри. — Как он мог так со мной поступить? Он же... со своей...
— Помолчи. — Оборвал я наивную гриффиндорку. — Вот об этом я и говорил. Как мы можем требовать от магглорожденных должного уважения к нашим традициям, когда сами их не уважаем? И чистокровной дочери рода, пусть и не имеющего права именоваться «древним», стоило бы помнить, как следует говорить о девушке, принятой кровью и Силой древнего рода, а не вестись на новомодные веяния, введенные поклонниками магглов.