Второй поцелуй
Шрифт:
– Подозреваю, что Арун покорил тебя умением жонглировать десятью чашками и блюдцами сразу?
Наши взгляды схлестнулись, и по спине побежали мурашки. Я вдруг поняла, что стою на расстоянии вытянутой руки от Сэма и, если сделаю один маленький шаг вперед, смогу его обнять. Или нанести парочку настоящих ножевых ранений.
– Ты знаешь, что путь к моему сердцу лежит не через желудок.
Я отвернулась и принялась стирать остатки соуса с кухонного шкафчика, пытаясь скрыть, как сильно на меня действует его близость.
– Честно говоря, не знаю, – задумчиво пробормотал Сэм.
Краем глаза я заметила,
– Арун позволяет мне работать столько, сколько я пожелаю.
– Не думал, что женщине в наше время нужно для этого разрешение.
Я намочила бумажное полотенце и стерла красные разводы с белых кухонных фронтов.
– Ну, ты вот мне не разрешил.
Совок с только что собранными осколками упал на пол. Барни за дверью принялся скулить.
– Прости, что? – возмутился Сэм.
Я резко распрямилась и уперла руки в бока.
– Ты был против, чтобы я работала на Би-би-си после университета.
– А как я должен был отреагировать? У нас с тобой было два года отношений на расстоянии, пока я учился в Оксфорде. И я был готов потерпеть еще три, пока ты будешь учиться в Голдсмите. Но неужели ты серьезно думаешь, что твоя идея продлить эту пытку должна была меня обрадовать? К твоему сведению, пока мы встречались, меня в Оксфорде прозвали монахом, потому что я от девушек начал шарахаться. Верность тебе хранил!
– Ну я-то терпела и не жаловалась!
– Черт возьми, мне было двадцать три, и я хотел видеть тебя каждый день, а не только на каникулах и иногда на выходных. Думал, что вернусь домой и ты будешь рядом. Все время. Постоянно.
– Это эгоистично, – хмыкнула я.
– С тобой невозможно разговаривать, – бросил он, нагибаясь и снова поднимая совок. – Кстати, «против» и «не был рад» – это разные вещи. Ты как журналист должна понимать разницу. Но, может, в реалити-шоу такие нюансы не важны?
Несносный душнила! Вот кем был и оставался Сэм.
– Вы что, убили наш ужин? – с горестным стоном спросил Джейми за моей спиной.
– Жестоко и хладнокровно.
С этими словами я развернулась и вышла из кухни. Вытащила телефон и набрала сообщение Кейт.
Я присела на стул во главе стола, но с противоположной стороны от дверей на кухню, и принялась гладить за ухом подошедшего Барни. Сэм говорил так, будто я одна виновата в том, что мы расстались, хотя это он вычеркнул меня из своей жизни, когда я отказалась плясать под его дудку.
Ну ей-богу, какая восемнадцатилетняя девчонка, перед которой открываются безграничные перспективы в одном из лучших университетов мира, согласится вернуться на крохотный нормандский остров, чтобы стать женой сына губернатора и вести по праздникам радиопередачи? Ну?
Телефон в кармане завибрировал.
Передо
– Вот это я понимаю, великодушный прием! – саркастично цокнула я языком. – Кусок хлеба с сыром.
– И с маслом. Но мне уже все равно. Я такой голодный, что готов сожрать свою подошву.
Во время ужина я сидела с одной стороны стола, а Сэм и Джейми – с другой. Мы напоминали короля и королеву, обвенчанных по расчету и встречавшихся исключительно на официальных приемах. Сэм подозрительно мило болтал с Джейми, выспрашивал наши планы и подавал идеи для мест съемок. Будто я не выросла на этот проклятом острове и не знала, куда нам поехать! После второго бокала пива они понизили голос и принялись что-то обсуждать, посмеиваясь и фыркая в пену. Я навострила уши, чтобы разобрать их слова.
– Как только Харпер вернется, мы пригласим тебя на нормальный ужин. Из пяти блюд.
Лучше бы я не прислушивалась. Мое одиночество вдруг стало еще больше. Не желая трепать себе нервы, я доела бутерброд, быстро встала и ретировалась в гостиную вместе с Барни. Он лег рядом с огромным камином, через который в дом могли попасть пять Санта-Клаусов, причем одновременно. Я села рядом на корточки, и пес тут же завилял хвостом и перекатился на спину.
Теплый живот и мягкая шерсть под моей ладонью казались благословением божьим. Жар от огня опалял щеки и снимал напряжение, а простой, но все-таки ужин лег приятной тяжестью в животе. Я прикрыла глаза, а когда снова открыла, то вскрикнула от испуга. На пороге гостиной стоял Сэм, засунув руки в карманы джинсов. Он успел переодеться в чистый темно-голубой свитер. Его лицо было непроницаемым, но глаза под сведенными бровями неотрывно следили за мной.
– Смешивать виски и пиво – такая себе идея. Проводил твоего оператора в гостевую спальню.
Протяжно выдохнув, чтобы унять сердцебиение, я благодарно кивнула.
– К сожалению, из-за повреждений в кровле единственная свободная и сухая комната, которую я мог бы предложить тебе, – это моя спальня.
7
Я представила, как буду лежать в кровати Сэма, и по спине побежали мурашки. В последний раз, когда я оказалась в его постели, он пронес меня на руках от входной двери вверх по лестнице до его комнаты, аккуратно положил на пахнущие им простыни и принялся стягивать мои джинсы, осыпая поцелуями каждый сантиметр обнаженной кожи.
Когда я хотела ответить, что готова спать на коврике у камина рядом с Барни, Сэм добавил:
– Я переночую в кабинете. Твои вещи уже наверху. Показать дорогу или ты помнишь?
Щеки вспыхнули с новой силой. Я могла найти эту комнату с закрытыми глазами.
– Мне бы не хотелось стеснять тебя.
– Не волнуйся, – равнодушно возразил Сэм. – Ты здесь, чтобы помочь острову, и отдать тебе спальню – меньшее, что я могу сделать.
Какой, видите ли, галантный. Жаль, что он таким не был семь лет назад. Узнав, что я собираюсь построить карьеру на Би-би-си, он даже не попытался войти в мое положение. В конце грандиозной ссоры накануне моего отъезда в Лондон Сэм лихо вычеркнул меня из своей жизни.