Второй поцелуй
Шрифт:
Удивительно, что Сэм будто не замечал этого прикосновения, тогда как моя кожа звенела, точно наэлектризованная.
– Я думаю, что отец хорошо руководит островом, но в администрации слишком много консерваторов. Их бы встряхнуть как следует. Нужно что-то придумать, а то молодежь бежит с острова. Я хочу создать новые рабочие места, чтобы молодые люди тоже могли реализовывать себя, посадить виноградники, построить новый кинотеатр, может быть… – Сэм на секунду замолчал, но потом покачал головой. – Нет, открыть тут университет – это заоблачная мечта.
– А было бы здорово, –
Голубые глаза Сэма в обрамлении длинных темных ресниц воодушевленно загорелись, и он подался ко мне ближе, уперев локти в колени. Между нашими носами оставалось не больше двадцати сантиметров, и мой взгляд то и дело опускался к его губам. Сердце гулко стучало в ушах, и я едва дышала.
– Расскажи мне о Колине.
– Ну… – протянула я, чувствуя, как щеки вспыхивают от смущения.
Зачем я упомянула парня, с которым целовалась на Пасху, решив, что уже пришло время попробовать? Мои щеки запылали с новой силой, когда я вспомнила, что поцелуй оказался с привкусом лука.
– Колин мечтает стать инженером, разрабатывать автомобили. Так что на острове ему делать совершенно нечего. Тут вообще с работой не очень.
К моему разочарованию, Сэм отпрянул.
– Вот об этом я и говорю! Мало ли что тут было сто лет назад? Нужно идти в ногу со временем. Надо сделать остров привлекательнее для молодежи.
– Хороший план, а то тут скукота смертельная и никакой перспективы, – сказала я и тут же пожалела, потому что Сэм недовольно поджал губы.
– А ты кем мечтаешь стать?
– Журналистом! – гордо ответила я.
Сэм удивленно вскинул темные брови.
– На радио?
– Нет уж, я мечтаю о телевидении.
– А чем оно лучше?
Он снова опустил локти на колени и заглянул в мои глаза не с насмешкой, а с искренним любопытством. Впервые кто-то заинтересовался моим мнением о телевидении. Не то что папа, который даже слышать об этом не хотел. Я так осмелела, что повторила позу Сэма, приблизившись к нему чуточку ближе.
– Все очень просто! Когда у тебя есть картинка, ты можешь глубже погружать в историю, делать акценты, вводить подтекст. И это все в трехминутном репортаже! За эти три минуты можно так много успеть! Можно создать человека, а можно разрушить его репутацию до основания. Карьеры политиков заканчивались после одного репортажа, а кто-то становился звездой в мгновение ока.
Я говорила и говорила, а Сэм вдруг поднялся и пошел к книжному стеллажу справа от окна, на котором стояли не толстые фолианты в кожаных обложках с золотыми надписями, а более современные издания. Сэм вытащил с одной из верхних полок книгу, вернулся и снова сел на диван. Одну руку он положил на спинку так, что она оказалась у меня за головой, как если бы мы сидели в кинотеатре, а он собирался вот-вот обнять меня за плечи.
– Ты читала «Вечерние новости» Артура Хейли?
– Еще нет.
Сэм положил книгу мне на колени, наклонившись при этом так близко, что его горячее дыхание опалило мою щеку.
– Планерки, прокуренные телестудии, борьба за рейтинги
Я провела ладонью по глянцевой обложке зеленого цвета и повернула голову к Сэму, который как будто и не думал отодвигаться. Он пах кофе и мятой, не осуждал мой интерес к телевидению и тоже видел, какая на Олдерни тоскливая и бесперспективная жизнь. А еще он был невероятно красив. Взглядом я очертила его широкие скулы, ямочку на подбородке и задержалась на губах. Такие мягкие на вид, они манили меня своим лукавым изгибом. Идеальные мужские губы, которые хотелось ощущать на своих.
Наши взгляды встретились, и я поняла, что Сэм прекрасно видит, с каким восхищением я смотрю на него. От смущения перехватило дыхание. Я быстро опустила глаза в пол и собралась отодвинуться, но Сэм поймал мой подбородок большим и указательным пальцем, заставляя вновь посмотреть на него.
Я забыла как дышать. Прикосновение заполыхало на теле огнем. Сэм слегка наклонился, точно собрался поцеловать, но почему-то не сделал этого.
– Сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.
– Шестнадцать, – выговорила я.
Сэм нежно погладил мою щеку большим пальцем и наконец опустил руку на книгу у меня на коленях. Он облизнул свою нижнюю губу, и моя кровь закипела.
– Эх, было бы тебе восемнадцать, пригласил бы на свидание.
Сердце споткнулось и полетело кубарем. Сэм хотел пригласить меня на свидание, но не сделает этого из-за моего возраста? Я чуть не взвыла от разочарования. Господи, ну что за ерунда? По закону мне уже даже замуж можно с согласия родителей!
– Можешь пригласить через два года, – ответила я словно в шутку, хотя на самом деле говорила совершенно серьезно.
Сэм рассмеялся.
– Заметано.
На следующий день, когда он уехал обратно в Оксфорд, я села читать «Вечерние новости» и окончательно пропала. Без Сэма остров казался еще тоскливее, а жители до безобразия любопытными, как бывает в маленьких городках, где все суют нос в чужие дела. Мне еще сильнее захотелось в Лондон – получать профессию мечты, а не ковыряться в отеле и по праздникам вести скучные радиопередачи. Я узнала, что требуется для поступления в Голдсмит, и втайне от отца начала готовить портфолио. Меня ждало большое будущее, и даже сейчас, через девять лет после той встречи, застряв по колено в коровьем дерьме с моими милыми фермерами, я продолжала надеяться, что все лучшее еще впереди. Наверное, без Сэма я бы тогда ни на что не решилась.
Захотелось поблагодарить его за то, что в нужный момент он дал мне почитать Артура Хейли, помог на пути к мечте и отпустил меня, пусть и разбив тем самым наши сердца. Я выскользнула из спальни и спустилась вниз по лестнице на первый этаж. Остановившись перед приоткрытой дверью в библиотеку, я подняла руку, чтобы постучать, но услышала приглушенный голос.
– Харпер, я очень хочу, чтобы ты вернулась. Тут просто конец света, а в довершении всего приехала моя бывшая. Помнишь, я тебе рассказывал? Да, эта она – та девчонка, которая теперь сводит фермеров. Ужас. Не знаю, что ей тут понадобилось.